Утром с совершенно ясной головой я постучалась в каюту Элизабет. Разумеется, она ни разу не показывала мне, где живёт, но ради такого я без зазрения совести взломала внутреннюю базу «Безымянного» и изучила интерактивную карту расположения кают.

— Джерри? — нахмурилась пси-агент, окидывая мой решительный вид с головы до ног.

— Да, это я. Элизабет, я хочу получить всевозможные записи и голозаписи работы сигма-агентов. Как они двигаются, что говорят, как прячутся, куда, в каких ситуациях… Я хочу знать и уметь абсолютно всё. Кроме того, если это возможно, я хотела бы узнать как можно больше о Райане. От него ведь отказались из-за его излишней вспыльчивости? Он всегда был таким или в какой-то момент изменился? Он скрутил меня на Асхеле необычным приёмом, который не показывала Лоретт. Я могу где-то посмотреть этот приём в замедленном режиме? И ещё, мне нравится мой лингвопереводчик, но я хотела бы самостоятельно выучить основные языки, на которых говорят в Федерации, чтобы иметь возможность воспользоваться ими даже в отсутствии техники. Ты можешь устроить мне занятия с носителями языка? Для начала пускай это будут цваргский, миттарийский, пикси, эльтонийский и ларкский…

— Ну, проходи, Джерри, — задумчиво кивнула эльтонийка. — Посмотрим, что можем сделать.

/3 года спустя после событий на Асхеле/

От волнения подрагивали пальцы, а собственное дыхание казалось оглушительно громким. Сама не знаю, как я отважилась на такой поступок, но, видимо, где-то там внутри меня глубоко сидела незыблемая уверенность, что как бы я ни напортачила, меня не высадят на ближайшей планете. Всё-таки пять миллионов кредитов — это пять миллионов кредитов.

Где-то вдали послышались звуки шагов, и я замерла. Швархи первородные, да тут даже спрятаться негде, коридор прямой, как адронный коллайдер! Прислушалась. А, нет, всё-таки показалось. Видимо, из-за мандража от того, что собираюсь сделать, мозг уже стал выдавать слуховые галлюцинации. «Ну, была не была! Ты готовилась к этому делу почти месяц, будет глупо опускать руки именно сейчас», — подбодрила себя, вытерла вспотевшую от нервного возбуждения ладонь о комбинезон и аккуратно приложила к биосканеру плёнку с отпечатком руки секретарши Маркеланна Моро. С другой стороны плёнки надавила на чувствительный дисплей собственной рукой. Давление и тепло настоящей живой ладонью с температурой 36,6 — по моим расчётам должно сработать.

Уже тогда, когда я подумала, что всё-таки где-то просчиталась, и вот-вот взвоет сирена, сообщающая всему «Безымянному», что одна незадачливая захухря-таноржка пытается незаконно проникнуть в кабинет начальства, красный огонёк над дверью сменился зелёным. Я молниеносно скомкала плёнку, последний раз оглянулась на пустой коридор и бесшумно юркнула в кабинет пикси.

Помещение начальства в тусклом свете наручного коммуникатора выглядело точно таким же, каким я его запомнила, когда была здесь единственный раз почти шесть лет назад. Всё та же пробирающая до мурашек своей дороговизной и пафосом обстановка: широкий письменный стол из металла и стекла, огромные кресла, больше похожие на спасательные капсулы, декоративный ионный фонтанчик. Я шагнула вперёд, думая о том, что дизайнер помещения идеально угадал вкусы хозяина, раз за столько времени здесь ничего не изменилось, как ударилась об угол стола секретарши-эльтонийки.