— Вы, ребята, как канадские лесорубы, — улыбался Азаров. — Те в лесу говорят о женщинах, с женщинами — о лесе.

— Где ты видишь женщин? — с сожалением спросил Роман.

Азаров кивнул в сторону приближающейся официантки.

— Проголодались, мальчики, несу, несу горячее, пока зажарили, чтобы свеженькое, — ласково ворковала она, расставляя тарелки с фирменными бифштексами. — Кушайте на здоровье, приятного аппетита!

Официантка еще раз ласково улыбнулась Азарову и старательно-грациозной походкой направилась к кухне, на отлете держа грязный пустой поднос.

— Прекрасный сервис в нашем общепите, — елейно проговорил Полугаров.

— Правда, Костик? Может, напишешь благодарность в книгу отзывов?

Азаров поморщился.

— У тебя сегодня перебор с остротами. Помолчи, хотя бы пока жуешь.

За столом наступила тишина, только позвякивали о тарелки ножи и вилки. Певица низким, чуть хрипловатым голосом повествовала о девушке, сообщавшей матери, что она влюбилась в цыгана по имени Ян. Девушка была примерной дочерью и подробно информировала родительницу о вкусах и запросах своего избранника. Ян оказался разносторонней личностью: он любил золотые кольца, дорогие шубы и вина армянского разлива. Н-да… То-то мама обрадуется!

— Это вам передали с соседнего столика, — на скатерть опустились две бутылки дорогого коньяка.

— Сразу отнесите назад! — резко бросил Крылов.

— Но…

— Немедленно! И больше не вздумайте передавать нам что-либо!

Официантка, обескураженно разведя руками, унесла коньяк.

— Это небось твои подопечные? — спросил Александр у Азарова.

— Да нет, — недоуменно ответил тот. — Моим я, видно, аппетит испортил, они сразу смотались. — Он кивнул на опустевший при нашем появлении столик у окна, за которым еще недавно гулеванили трое солидных мужчин с продувными физиономиями. — А больше знакомых лиц не видно.

— Однако! — Крылов покрутил головой. — И тут загадки.

— Да никакой загадки нет, — вмешался Роман. — Просто трудящиеся любят свою милицию.

Сказал он это очень серьезно, и оттого получилось особенно смешно. Впрочем, загадка вскоре разрешилась. Мы заканчивали ужин, ожидая, когда принесут кофе.

«До-ро-ги длин-ной стрела по сте-пи про-легла, как слеза-а по щеке-е-е, — брюнетка на эстраде выводила слова медленно, как бы по слогам, но постепенно набирала темп и начинала пританцовывать все быстрее и быстрее, разворачиваясь на месте так, что шнур микрофона черной лентой метался вокруг нее. — …И только цокот копыт, только песня летит о замерзшем в степи ямщике-е-е!»

Из-за столиков поднимались пары и выходили на танцевальную площадку под сплошную россыпь хрустальных многоцветных светильников. На плечо легла чья-то рука, я скосил глаза и увидел тонкие пальцы, на безымянном отблескивал золотой перстень с красным камнем.

— Можно вас пригласить?

Сзади стояла Марочникова. Обернувшись, я сразу охватил ее взглядом. Красивое синее платье, кажущаяся простота которого не могла ввести в заблуждение относительно его цены. Высоченная шпилька, создававшая впечатление, что она приподнялась на цыпочки. Чуть больше, чем следует, косметики. Надо сказать, что в освещении и обстановке вечернего ресторана она выглядела очень эффектно и уже не казалась пустенькой куколкой. Так меняется тусклая елочная игрушка, извлеченная из картонной коробки и водворенная на свое место среди праздничной хвои, украшений, блесток «дождя» и разноцветных лампочек.