— Для ведения информационной войны, — спокойно пояснил Перец. — Надо сочинять листовки, организовывать операции подрывного характера, готовить массированную акцию…

— Против Деспотата?

Перец плюнул.

— При чем тут Деспотат? Деспотат ерунда, его мы в полсчета распотрошим, с полплевка.

Я бы не был так беспечен. Деспотат тревожил часто. Регулярно. Великий Пендрагон, Не Осквернивший Седла, никак не мог смириться с нами. Сначала по мелочи пакостил, насылал какую-то жалкую порчу. У меня вот, к примеру, регулярно открывалась икота, и Перец сказал, что икотчики — такие мелкие японские проклятия, которые убивать не убивают, но и жить толком не дают. Месяца два назад они меня чуть не замучили.

А с месяц назад и вообще случилось… нашествие кобольдов. Хорошо спланированное. С разных сторон вторглись, скоординированно. Только зря, бесполезно — от остальной Страны Мечты нас отделяют горы и ледяное пространство. К условному востоку горы вообще непроходимые. К условному югу в горах есть, правда, ущелье, но все равно непроходимо — после ущелья снег километров на пятьдесят, а может, больше. Не знаю, как тогда Перец протащил меня через все это…

Ну да, конечно, для него же расстояний нет.

Для Перца нет, для кобольдов есть. Так вот, кобольдовое нашествие застряло и замерзло. Если подняться повыше в горы, можно увидеть — в снежное поле врезаются черные рваные клинья. А если спуститься пониже, то другое можно увидеть: кобольды, вмерзшие в снег. Некоторых мы побили, другие сами замерзли. Вообще, с ними не так уж сложно воевать. Если бы еще не их количество… Интересно, где Ляжка стольких набрал? Наверное, не одно гоблиновское кладбище распотрошил.

— Деспотат потом все-таки, — Перец перебил мои мысли. — Для начала надо поговорить с…

Перец замолчал и вздохнул. Так я и не услышал, с кем Перцу надо поговорить.

— И вообще, я зашел к тебе, чтобы кое-что обсудить.

Перец слез с перил.

— Ну, давай обсудим, — кивнул я.

— Не здесь же.

— Опять на мост? — поморщился я.

— Да, на мост. На мосту как раз обстановка подходящая.

Угу, подумал я, для таких психов как раз подходящая.

— Пойдем, пойдем… — Перец направился к лестнице.

Я обернулся к троице и гаркнул:

— Свободны! Два часа!

Шшур! Горыны сорвались с крыши. Щек зацепил кирпичный парапет, парапет качнулся и обрушился вниз.

— М-да… — оглянулся Перец. — С координацией у них вилы… Давай, поспешай…

И Перец остановился в задумчивости.

— Сейчас только…

Потом подошел к краю крыши, уперся ногой в оставшееся ограждение, толкнул. Парапет ушел. Бух! Дом трясануло. Перец довольно улыбнулся и стал подбираться к старой, выветренной трубе на краю крыши. Я не стал смотреть на этот маразм, пошагал к лестнице. Когда спустился до третьего этажа, дом трясануло еще раз, видимо, Перец трубу все-таки столкнул.

Кинг-Конг недорезанный.

Я зашагал быстрее.

Перец догнал меня уже на улице Горноспасательной, в том месте, где она ломалась и круто шла к реке.

— Хочу посидеть на дорожку, — сказал он. — И это… там красиво.

Романтик чертов. Грааль он отыскал, а на крыше поговорить ему влом, видите ли… Эстет.