С силой отталкиваю его от себя.

— Уйди! — прошу с мольбой в голосе. — Ты хочешь добить меня?

Он встает и произносит:

— Ладно, сиди тут. Мне пора. Вещи собирать. Подвинься.

Слышу его разговор по телефону:

— Да, я все. Открой дверь.

Я отползаю от двери и она открывается.

Антон уходит. Вижу перед собой ноги конвойного.

— Вставай, — говорит он. — Пошли в камеру.

Я теряю счет времени. Каждый новый день похож на предыдущий. Камера. Редкие встречи. Лучи солнца сквозь решетку.

Хотя нет. Появилось кое-что новое. Кое-что, что дает мне силы. Малыш начал шевелиться. Я каждый раз замираю, когда он бьет меня ножкой или ручкой.

Условия СИЗО не позволяют мне узнать, кто же скрасит остаток моей жизни.

Сегодня очередная встреча с адвокатом.

Живот уже немного вырос, но я все еще скрываю и от мамы, и от адвоката свое положение. Прячу его за просторной одеждой.

Почему-то мне хочется сохранить этот секрет себе. Только себе.

— Почему Вы не сказали мне сразу? — сразу же спрашивает меня адвокат, как только я захожу в комнату.

Он хмурится и смотрит на мой живот, спрятанный блузкой свободного покроя.

— О чем? — уточняю я.

— О своем положении, — кивает в сторону моего живота. — Почему я узнаю это только сейчас? Случайно. Это же очень важно!

Прикусываю губу.

Адвокат разочарованно мотает головой.

— В общем, я подготовил ходатайство. Вас должны выпустить под подписку о невыезде.

Не могу скрыть свою радость от услышанного. Я готова кинуться ему на шею и зацеловать.

— Пока под подписку, — продолжает он. — Но думаю, скоро с Вас снимут обвинения. Кажется, мы с клиентом нашли концы у этой истории.

— Кто Ваш клиент? — не выдерживаю я. Я ни разу не спрашивала у него это. Никогда. Но сейчас я хочу это знать. — Скажите мне. Пожалуйста.

— Я не могу, Елизавета Андреевна, — спокойно отвечает он. — Не переживайте. Скоро Вы с ним встретитесь.

Он многозначительно улыбается.

К чему все эти загадки?

Адвокат не обманывает.

Проходит всего день и меня выпускают под подписку о невыезде.

Никогда не думала, что самое большое счастье испытаю, выйдя за ворота изолятора.

Мама задерживается в пробке. Поэтому какое-то время я просто стою, раскинув руки и закрыв глаза, подставив лицо свежему ветру свободы.

Наконец, приезжает такси с мамой. Она кидается ко мне. Обнимает, целует. Плачет.

У меня тоже слезы катятся по щекам.

Немного успокоившись, мама отстраняется и смотрит на мой живот. Потом вопросительно смотрит на меня. Я читаю немой вопрос на ее лице.

Молча киваю.

Мама закрывает рот рукой.

— Кто? — спрашивает спустя несколько секунд.

— Неважно, — отвечаю я. — Ребенок только мой.

Мама зажмуривается. Опять обнимает меня.

— Поехали домой, — говорит, тяжело вздыхая. — Машина ждет.

Вхожу в родную квартиру и чувствую, как мне становится легко. Что-то темное и тяжелое отпускает меня.

Осматриваюсь. Как же я скучала по дому.

Вдруг раздается звонок в дверь.

— Лиза, открой, — просит мама из кухни.

Иду в коридор и открываю дверь. И сразу же отступаю на шаг.

Не может быть!

На пороге стоит… Стив.

Я почти забыла о нем. Да и как он оказался тут. И именно в день моего освобождения?