– Почему вы живете в таком месте? Вы культурный человек и наверняка могли бы найти что-то получше.

В уголках его глаз появились эти трогательные морщинки:

– Вот тут вы, сестра, ошибаетесь. Вряд ли на свете существует лучшее место для меня. У меня есть две комнаты, потолки не протекают, есть крыша над головой. У меня есть мой собственный туалет! Чего еще может желать человек? И, уверяю вас, платить за все это приходится совсем немного.

– Но эта среда, люди… Они просто не вашего круга.

– И снова, дорогая юная леди, вы ошибаетесь. Из своего гнезда я смотрю на доки – раньше я даже не знал, как это завораживает. Свет по-разному падает на воду в разное время дня и показывает мне тысячи красот, которые никогда не повторяются. Грузовые суда приходят и уходят. Мужчины выполняют свою тяжелую работу, женщины свою. И люди мне нравятся. Наш квартал – как микрокосм всей жизни, а ведь я изучаю род людской.

Однажды, когда я показывала ему, как колоть себе инсулин, и наблюдала за его неловкими попытками ввести иглу, я спросила:

– Получается, вы все-таки не настоящий врач?

– Если вы имеете в виду доктора медицины, то нет. Я доктор аналитической психологии.

– Психиатр?

– Нет. Психиатр в этой стране должен прежде всего быть практикующим врачом, а это не мой случай. Тридцать лет назад я учился в Цюрихе у доктора Карла Густава Юнга. Мне кажется, это был величайший мыслитель нашего века и величайший толкователь человеческого разума.

– То есть в этом состояла ваша работа?

В уголках глаз снова появились морщинки, и он странно посмотрел на меня.

– Да, в этом состояла моя работа, как вы точно выразились.

– А сейчас вы ею занимаетесь? (Как же все-таки нахальна молодость!)

– Нет. И теперь вы спросите: почему? Так я вам отвечу. Честно говоря, в этой стране, при вашей новой Национальной службе здравоохранения, я вряд ли смогу зарабатывать этим себе на жизнь. Я не могу практиковать в Великобритании – нет соответствующей квалификации. Так что зарабатываю переводами.

– А что вы переводите?

– В основном психоаналитические трактаты и статьи для журналов. На французском, немецком, итальянском, голландском.

– Вы очень умны, раз говорите и пишете на стольких языках.

– В отцовском доме нам, детям, пришлось выучить основные европейские языки. Моя мать была родом из Швейцарии, с детства свободно говорила на трех языках, так что научила и детей.

Я прошлась по комнате и провела пальцами по кожаным переплетам книг, к которым было так приятно прикасаться. Видны были названия на нескольких языках, включая английский, но одно из собраний книг показалось мне непохожим ни на что.

– Что это такое? – спросила я.

Он снова бросил на меня странный взгляд, его глаза улыбались.

– Это моя греческая коллекция. Образованный человек должен быть сведущим в латыни и греческом. Это два основных языка цивилизации.

Должно быть, у меня был задумчивый вид, потому что он спросил, о чем я размышляю.

– Мне так нравятся ваши книги, ваша музыка, эти изысканные комнаты… все это.

В Уигмор-холле было полно народа. Я почувствовала, что кто-то тронул меня за плечо, и обернулась. Мне улыбался доктор Конрад Хайем.