Лето 1979 года

Очень осторожно она открыла глаза. Голова разламывалась от жуткой боли: такое ощущение, что болят даже корни волос. Но странное дело — когда она открыла глаза, ровно ничего не изменилось: ее по-прежнему обступала плотная темнота. Она запаниковала, ей на секунду показалось, что она ослепла. Может быть, самогонка, которой она нахлебалась вчера, была поганой? Она слышала истории о том, как люди слепли, выпив плохого самогона. Но спустя несколько секунд она стала различать что-то вокруг себя и поняла, что с глазами у нее все в порядке и тут просто нет света. Она посмотрела наверх, надеясь увидеть звезды или лунный серп в том случае, если она где-то на улице, но над ней было слишком темно, а летом на севере так не бывает — ночи здесь всегда светлые.

Она пошарила руками вокруг, чтобы понять, на чем она лежит. Зачерпнула песок, который с шуршанием протек между пальцами. Она втянула ноздрями воздух — сильно пахло перегноем, запах был сладковатый и тошнотворный. И у нее появилось ощущение, что она где-то под землей. Ее охватила паника — в первую очередь из-за клаустрофобии. Она не знала и не видела, насколько велико пространство вокруг, и от этого ей показалось, что стены надвигаются на нее со всех сторон все ближе и ближе и вот-вот ее зажмут. Она схватилась за горло, чувствуя, что ей не хватает воздуха, но потом взяла себя в руки и сделала несколько глубоких ровных вдохов, чтобы утихомирить панику.

Ее бил озноб, и она поняла, что раздета: на ней остались только трусики. Тело болело в нескольких местах, она охватила колени руками и положила на них подбородок. Первоначальную смутную панику сменило другое чувство: теперь она ощущала страх, настолько сильный, что он пробирал ее до самых костей. Как она сюда попала? И почему? Кто ее раздел? Ее разум давал только один вероятный ответ, но она не хотела этому верить. С ней произошло что-то ужасное, и она не знала что: что-то намного страшнее, чем сам ее страх.

На ее руку упал тоненький луч света, и она непроизвольно подняла глаза, ища его источник. Узкая световая полоска прорезала темноту, и она заставила себя подняться на ноги и стала кричать, зовя на помощь, — ничего, никакой реакции. Она встала на цыпочки и попыталась дотянуться до потолка, откуда прорывался свет, но не смогла. Она почувствовала, что что-то начало капать на ее поднятое лицо. Капли превратились в струйку, и она поняла, что умирает от жажды. Не думая, совершенно инстинктивно, она открыла рот, пытаясь поймать воду. Сначала она промахивалась и у нее ничего не получалось, но потом сообразила, что надо делать, и жадно стала пить большими глотками. А потом все покрылось пеленой, закрутилось вокруг нее и исчезло во тьме.

Линда проснулась непривычно рано, но попробовала все же еще поспать. Накануне они здорово засиделись с Йоханом и расстались поздним вечером или, точнее, глубокой ночью, поэтому спала она недолго. Ее разбудил дождь — первый дождь за этот месяц. Комната, которую Якоб и Марита предоставили ей, располагалась под самой крышей, и дождевые капли стучали о черепицу так сильно, что казалось, дождь льет ей прямо на голову.