Мартин только протянул руку к трубке, собираясь позвонить в Германию, как телефон зазвонил. Его пульс участился, когда он услышал, что звонит патологоанатом из Гётеборга, и Мартин подтянул к себе свой уже порядком заполненный заметками блокнот. По правилам рапорт должен получить Патрик, но в его отсутствие отчет примет Мартин.

— Вы там, наверное, у себя в глуши опять на ушах стоите?

Патологоанатом Турд Петерсен позволил себе немного пошутить, он вспомнил вскрытие Александры Вийкнер, которое делал полтора года назад. Дело расследовалось полицейским участком Танумсхеде, который не имел большого опыта в раскрытии убийств.

— Да, у нас тут, наверное, место какое-то особенное, еще чуть-чуть — и мы скоро начнем соревноваться со Стокгольмом по количеству убийств на душу населения.

Легкий ироничный тон был для обоих совершенно естественным — так часто происходит с людьми, чья профессия заставляет их постоянно сталкиваться со смертью и бедой. Но это ничуть не означало, что они воспринимают их менее значимо и серьезно, чем остальные.

— Вы уже успели провести вскрытие? Я хочу сказать, что в такую жару люди, наверное, мрут как мухи? — спросил Мартин.

— Да, тут ты совершенно прав. Мы заметили, что в жару у людей что с терпением, что со здоровьем просто беда, но, слава богу, в последние дни стало попрохладнее, так что у нас и работы поменьше — мы успели.

— Тогда я слушаю.

Мартин затаил дыхание. Успех самого расследования или, по крайней мере, ближайшие возможные шаги во многом зависели от того, что удалось выяснить патологоанатому.

— В общем, так: во-первых, совершенно ясно, что в этом деле у нас прорисовывается очень несимпатичная фигура. Непосредственную причину смерти определить было довольно легко: девушку задушили. Но вот то, что с ней проделывали прежде, чем она умерла, — нечто особенное, крайне примечательное.

Петерсен сделал паузу, и Мартину показалось, что он ясно видит, как тот надевает на себя очки.

— Да? — не удержался Мартин, не скрывая своего нетерпения.

— Так, посмотрим… Я, конечно, все это перешлю вам по факсу… Ммм, — Петерсен помычал, помедлил, и Мартин почувствовал, как вспотела его рука, крепко сжимавшая трубку. — Так, вот здесь: четырнадцать переломов в разных местах тела. Все переломы получены жертвой, как я могу утверждать с уверенностью, до наступления момента смерти и в разное время.

— Ты хочешь сказать…

— Я не хочу, но я говорю, что кто-то ломал ей руки, ноги, пальцы на руках и ногах на протяжении примерно недели.

— Они были сломаны одновременно или нет, ты можешь мне это сказать?

— Как я сказал, мы ясно определили, что переломы варьировались по времени, и, по моему профессиональному мнению, они наносились все это время. Я составил схему, на которой видно, в каком порядке эти переломы появлялись. Я тоже пошлю это вам по факсу. Кроме переломов на теле имеются множественные наружные порезы, также нанесенные в разное время.

— Вот дерьмо, мерзость какая! — не удержавшись, Мартин непроизвольно прокомментировал заключение Петерсена.

— Да, я совершенно с тобой согласен, должен признаться, — подчеркнуто сухо сказал Петерсен. — Боль, которую ей пришлось пережить, была просто непереносимой.