– Меня зовут Дэйв.
Он протянул руку, и Иссерли неловко пожала ее, пытаясь не морщиться от боли, когда он изо всех сил надавил на то место, где раньше был шестой палец. Столь необычное поведение для типичного автостопщика привело Иссерли в растерянность, и она не знала, как на это ответить.
– Луиза, – сказала она после минутного замешательства.
– Приятно познакомиться, – просиял Дэйв, поспешно пристегиваясь с таким видом, словно они сейчас собирались отправиться вдвоем на какое-то трудное и опасное задание, типа преодоления звукового барьера на спортивном самолете или испытания новой модели джипа на пересеченной местности.
– Похоже, у вас хорошее настроение, – заметила Иссерли, съезжая с обочины.
– Угадала, цыпочка. Я просто тащусь от счастья, – подтвердил Дэйв.
– Это как-то связано с вашей поездкой в Глазго? – продолжила Иссерли.
– И снова ты угадала, – ухмыльнулся Дэйв. – У меня билеты на Джона Мартина.
Иссерли мысленно прокрутила в голове список исполнителей, которых видела по телевизору во время утренней гимнастики или которые, так или иначе попадали в вечерний выпуск новостей. Джона Мартина среди них не было, так что, скорее всего, он не гнул ложки усилием воли и не пробавлялся вдыханием дыма, полученного при сжигании запрещенных видов растений.
– Я о нем не слышала, – сказала она.
– Да ты наверняка знаешь кучу его песен, – заявил Дэйв, подняв недоверчиво брови. – «Чтоб ты никогда» всякий знает.
И внезапно, безо всякого предупреждения, громко запел:
– «ЧТО-ОБЫ ТЫ НИКО-ОГДА не падал духом, если рядом вдруг не окажется друга…» Слыхала?
Иссерли поспешно выправила вильнувшую в сторону машину и уставилась прямо перед собой на дорогу.
– А как насчет «За холмами»? – настаивал Дэйв. Водя одной мясистой рукой по пузу и зажимая пальцами другой гриф невидимой гитары, он запел:
– «Волнуюсь о моих детях, волнуюсь о моей жене, лишь в одном месте на свете должен быть мужчина, когда он в тоске. Я еду домой, где мой дом? ТАМ-ТАМ-ТАМ за холмом!»
– Вы волнуетесь о вашей жене, Дэйв? – поинтересовалась Иссерли равнодушно, не сводя глаз с дороги.
– Ага. Волнуюсь, как бы она не узнала, где я сейчас, ха-ха-ха!
– Дети есть?
Она знала, что ведет себя безрассудно, но сегодня ей не хотелось тратить время на пустые разговоры.
– Нет, детей, цыпочка, не имеется, – сказал Дэйв внезапно посуровевшим тоном и положил свои лапищи на колени.
Иссерли задумалась, не переступила ли она границы приличия. Она замолчала, выпятила вперед грудь и поехала дальше.
Какая жалость, думал Дэйв, что эта Луиза повезет его только до Питлохри. Такими темпами он окажется в Глазго на четыре часа раньше, чем ему нужно, а с этой девчонкой можно было бы очень неплохо скоротать их. Нет, он не из тех, что считают, что все бабы – шлюхи, но девчонки с такими манерами обычно долго не ломаются, к тому же она посадила его в машину, его, здоровенного бугая! Большинство женщин на ее месте попросту бы испугались. У нее фантастические буфера и огромные глаза – больше, чем у самой Шинед О'Коннор, и волосы тоже ничего, хотя совсем не расчесаны – висят, как копна сена, так что и лица толком не разглядишь. Может быть, именно это имеют в виду женщины, когда говорят, что у них сегодня «волосы капризничают».