Никогда у нас раньше не было такого поцелуя. Яростного, смнающего. Меня — пили и пила в ответ я. Его язык танцевал у меня во рту словно играл на струнах где-то очень глубоко внутри меня. Он дергал и я звенела, звенела, звенела.

Его сорочка никак не хотела расстегиваться и последние пуговицы издали тихий хруст, когда я рванула за обе полы. В ту же секунду майка на мне поднялась рывком до подмышек, и мы, наконец, дорвались до тела друг друга.

Его твердый живот то напрягался каменно, то становился так мило, нежно упругим. Стучало по моим пальцам его сердце, рвалось ко мне, залезало в ладонь. Голову кружило, шелк его волос упал на мои лоб и щеки.

Камачо застонал мне в губы, когда обе его ладони накрыли мою грудь, открывшуюся под сдернутым наверх до треска лифом.

Шершавые от тренировок пальцы погладили, потерли и сжали вершинки. Меня впервые трогал парень. Это… совсем не стыдно, это пронзительно правильно.

Он опрокинул меня на скамейку, торопливо и бережно одновременно. И в этом противоречии был он весь. Решительный, пренебрежительный, самоуверенный внешне и нежный, трогательный, оберегающий, когда мы были вместе.

— Не двигайся, пожалуйста, дай мне посмотреть на тебя.

От холода соски сжались в торчащие кнопки. Райден коснулся одного подушечкой указательного пальца и честно сказал:

— Меня сейчас разорвет. Это так красиво.

Волосы падали ему на лоб, широкие плечи закрывали небо. Нечестно, у меня руки не такие длинные, я никак не доставала до сидящего на моих бедрах Альфы. Поэтому просто дернула его к себе ближе за полу сорочки. Я тоже хочу трогать.

И он поддался, наклоняясь, давая доступ к твердому телу, чуть подрагивающему под любопытными пальцами. Гладкая кожа на рельефных мускулах. Горошены маленьких сосков. Плато мощной груди. Отлаженная породистая машина, заточенная на будущие противостояния. Райден.

Он и я.

Мы то изучали друг друга, водя по телу, словно рисуя карты, то бросались целоваться как одержимые. Звездное небо качалось над моей головой и сиял рунами Райден.

Не знаю когда, но мои брюки оказались стянуты до бедер.

— Стелла, — прошептал Камачо почти неслышно, целуя мочку уха.

Его палец коснулся к чему-то очень чувствительному у меня внизу, ждущему и… благодарному. Стало безумного горячо, я пыталась говорить, но не могла. Цеплялась руками за сверкающие рунами предплечья, тянула носочки, беспомощно ахала. Он шептал что-то неясное, сгреб мои волосы руками, не давая мотать головой, целовал остро, быстро и жадно в шею, подбородок, в дрожащие губы. Он всходил надо мной звездой, заслоняя сейчас весь мир. Еще несколько нежных движений. И белое ослепительное пламя расцвело перед мои глазами.

Мой тихий вскрик что-то включил в Райдене, заставив тело под руками раскалиться. Я вспомнила сны и провела по нависшему надо мной Альфе вниз, до плотной каменности в паху под брюками.

Уткнувшись лицом мне волосы, он часто и хрипло задышал, приподнялся бедрами выше, давая доступ. Пуговицы оказались тугие. Я гладила подрагивающий бугор, другой рукой пыталась расстегнуть брюки. Пальцы не слушались. Грубая ткань. Выскальзывающие костяные кругляши, которые упорно неподдавались. Сбившееся дыхание. Мое или его, уже неважно.