— Ну все, Лизка, наши поехали! Надо прощаться! Веришь, мы ненадолго. Вот вдарим катайцам и я вернусь!

— Верю, Сергий! Вернешься! Ты обещал!

К парадной лестнице главного входа друг за другом степенно подъезжали элитные паровики, из которых под присмотром парадной обслуги выходили чопорно одетые дамы и господа. Роскошный зал Императорского дворца в столичном Новом Петерсборге поражал воображение всех впервые приглашенных на устроенный Императором праздник гостей. Открытые по случаю празднества просторные залы, объединенные по замыслу известного архитектора прошлого в одну большую анфиладу, заставляли ахать всех приглашенных гостей нарочито показной роскошью своего убранства, более уместное в мирное время, чем в военное. Красивые, потемневшие от времени, картины в золоченых рамах, роскошная мебель, мраморные статуи и чаши в каждой нише. Дворец сиял ярким светом золотых гигантских потолочных люстр от богемских магистров магии стекла и света, свечение которого было прекрасно видно в столице. Гости под стать месту тоже старались не отставать. Особенно в этом преуспели дамы, роскошь бальных платьев которых, украшенных драгоценностями, ажурной вышивкой, дорогими тканями — парчой, бархатом, атласом и гипюром, которые оттенили куда более простую парадную форму и выходные костюмы их спутников-от молодых людей до генералов и прочей знати.

— Бал в честь тезоименитства ее высочества Александры, герцогини Шлезвиг-Голстинской объявляю открытым. Его высочество, едва сказав эти слова, кивнул внимательно следящему за его действиями распорядителю:

— Музыка. Туш!

После бравурного музыкального вступления, возвестившего всех гостей о начале бала по богато украшенному залу полилась приятная музыка. Первый танец Император провел с именинницей, после чего в вихре танца закружились пары разного возраста и положения. Император, вскоре отметив, что именинница больше не танцует, а грустно взирает на стоящих и танцующих гостей, подошел к ней.

— Душонок, хандришь?

— Нет, papan, ни в коем случае.

— Зачем? Я же все вижу.

— Папа, у меня все хорошо — ее высочество вздохнув, вопросительно посмотрела на подошедшего Императора.

— Александра, дочь моя, тебя выдают твое лицо и глаза. На тебя же все смотрят. Тем более в такой день.

Девушка вновь хмыкнула:

— Рараn, ты же знаешь, все, о чем я сегодня мечтаю, так это просто оказаться в кругу своих самых близких друзей и подруг. Ну или хотя бы за столом с maman, с Флоппи, Джорджи, Плакучкой Ивой, Швибздом и остальными сестренками. Ну и, так и быть, пусть Коко и Кака будут с нами. А вместо этого, я вожусь тут. И мило улыбаюсь дежурной улыбкой всем пришедшим сюда на бал гостям. Лучшего подарка на мое тезоименитство и представить себе невозможно. Да вместо бала я лучше на дирижабле… И вообще, papan, ты знаешь, мне не совсем радостно. В моей жизни прошедший год был годом потрясений. Война, два покушения, потеря друзей…Мою Молнию как-то вспоминать уже неудобно. Да и Сергей, спаситель мой…

Император нежно обнял взрослую дочку, прерывая так некстати полившиеся неприятные воспоминания дочери: