Более того, а предоставили ли мне время на выяснение волшебных свойств конфискованных предметов? Однозначно нет.

С тех пор как Грэм появился в городе, у меня ни дня спокойного. Я то тачки по улицам катаю, то заклинания модифицирую, то выпихиваю этого самого Грэма из лавки, чтобы не мешал.

Я как белка в колесе. Как шарик в лотерейном барабане! И я же ещё виновата?

— Не надо перекладывать с больной головы на здоровую, — сказала я строго. — Ты принёс товар на реализацию, и это всё официально, от государства. А я не первый день живу и отлично знаю, что с государством шутки плохи. Не выложить товар на прилавок, так тебе ещё и штраф влепят за то, что плохо исполняешь обязанности. Причём обязанности не добровольные! — Я изобличительно ткнула в Грэма пальцем. — Я была не согласна! Ты мне эту сделку навязал!

Эйнардс не устыдился, пришлось объяснять дальше:

— И вообще, почему я должна проводить экспертизы? Ты принёс, ты и проводи! В нашем контракте речь только о реализации, по нему я вообще не должна думать о последствиях продажи. Могу продавать кому угодно, а я проявляю гражданскую сознательность, прихожу к тебе с сообщением.

Он перебил, сказал вообще невпопад:

— Кстати об амулетах. Тот защитный, что я принёс лично для тебя, носишь?

Так. Стоп. Меня сейчас вообще слушали или я в пустоту распиналась?

— Носишь или нет? — с претензией уточнил Грэм.

Девушка я культурная, но показала неприличный жест.

А потом перешла к шоколадным конфетам — последнему, что оставалось на столике. Было обидно до слёз и размазанных по щекам соплей. Меня не услышали! Не поняли! Не захотели войти в положение!

После такого он ещё удивляется, что не люблю мужчин? Ха!

Я уничтожала конфеты, а Грэм наблюдал с самым нейтральным выражением на плохо побритой щетинистой морде. Ни капли сочувствия или раскаяния. Вообще ничего. Типичный бесчувственный идиот.

Следовало встать и уйти прямо сейчас, но конфеты… я не могла остановиться. Мне было слишком плохо, чтобы отказаться от шоколада.

Грэм ждал. Едва доела, откинулся на спинку кресла и вздохнул:

— Эх, Ами… Проблема в том, что у этого дела есть и другая сторона.

Я уже вставала, но замерла недоумённо. Грэм же уделил внимание люстре и лишь потом произнёс:

— У меня в столе пять жалоб от отца Тевлогия. Он обвиняет тебя в преследовании и требует разобраться. Грозит дойти до короля и архиепископа, если мы ничего не сделаем.

От такой новости у меня приоткрылся рот.

Нет, это было закономерно, но… но… Ну вот мы и вернулись к теме кляуз. Я сама не ябедничала, стражников не стращала, однако доверия ко мне у представителей правопорядка, как оказалось, не имеется. Тевлогий, чтоб ему провалиться, опередил.

— Я изъял эти жалобы, объявил, что буду заниматься сам. Велел присылать Тевлогия прямиком ко мне, если объявится с вопросами, но, Золотко, ты понимаешь, что это всё… скользкие обстоятельства. И то, что ты сейчас рассказала… Ты предвзята, Ами.

— Конечно предвзята! — воскликнула я. — И ты уже знаешь почему! Тевлогий — лицемер. Он прикрывается саном, чтобы творить зло!

Грэм отрицательно качнул головой, и стало совсем уж неприятно. Короче, всё с Эйнардсом понятно. Обычный самодовольный индюк.