— Залезай, — сказал дедок. — Подвезу.
Бобровский сел на пассажирское сиденье.
— Спасибо. Посёлок Марово знаете? Это по пути?
— Угу. Знаю, знаю, — сказал дедок. — Довезу.
— Далеко?
— Ну прилично. Пешком бы ты шёл очень долго.
— Спасибо, — повторил Бобровский.
— У тебя есть чего? — спросил дедок.
— В каком смысле? А, деньги? Нет, денег нет.
Бобровский подумал, что старик его сейчас высадит. Он порылся в карманах, нашёл папиросу.
— Больше ничего нет.
— Ага, отлично, — сказал старик. — Давай сюда.
И тут же закурил. Выпустил из бороды облако дыма.
— Табак, — сказал он.
За окном стемнело. Бобровский пытался разглядеть обочину трассы, но видел только сплошную черноту. «Как в Марианской впадине», — подумал он. И тут сообразил, что они едут через ночь с выключенными фарами. Дед ничуть не беспокоился. Он спокойно рулил, попыхивая папиросой.
— А-а, — сказал Бобровский. Потом кашлянул. — Вам что-нибудь видно?
— Всё путём, — ответил старик. — Боишься, что на нас из тьмы выплывет гигантский светящийся глаз?
— Боюсь, врежемся.
— Не врежемся. Дорога свободна. Я её как облупленную знаю. Каждый сантиметр и миллиметр. А то вот, помню, подвозил одного танкиста бывшего. Так он глазами бредил. Все нервы мне вымотал, пока доехали. Пришлось даже стукнуть его пару раз. Но всё равно скулил. Страшно ему было.
— Может, сумасшедший? — сказал Бобровский.
— Конечно, сумасшедший. Не соображал ничего.
— Зачем же везли?
— Ну так уж вышло, — ответил дед. — А ещё подвозил я раз одну пьяную бабу с тыквой. Так вот она всю дорогу норовила мне эту тыкву на голову надеть.
— Тоже стукнули? — спросил Бобровский.
— Нет, нет. Женщин я никогда не обижал. На заднем сиденье не дрючил. Можешь посмотреть. Всё чисто.
Он докурил папиросу и положил окурок в пепельницу. Потом включил ближний свет. Фары осветили пустое шоссе.
— Спасибо, — сказал Бобровский. — Так спокойнее.
Старик хмыкнул и не ответил. Дальше долго ехали, не говоря друг другу ни слова. Кажется, обоих это устраивало. Дорога летела навстречу. Бобровский равнодушно смотрел на неё, уткнувшись затылком в подголовник.
— И правда, — сказал он. — Вот едем и едем. А так бы шёл и шёл.
— А я про что?!
— Спасибо.
— Ты уже третий раз это говоришь. Хотя я не против.
— Часто, получается, людей подвозите?
— Бывает. Если вижу, что нужно подвезти.
— Раньше я тоже возил, — сказал Бобровский.
— Бомбил?
— Ага. У меня был москвич.
— Разбил?
— Угнали. С концами. Кому он только понадобился?
Старик пожал плечами.
— Я как-то вёз одного, а он нож достал. «Выматывайся из машины», — говорит.
— А вы?
— Я-то? Вылез. Он сел за руль. Но не уехал.
— Почему?
— С этой машиной могу только я управиться. Капризная. Как женщина. Но если к ней подход найти, вывезет из любой передряги.
— Марианской впадины, — сказал Бобровский зачем-то.
Дед засмеялся.
— Точно.
— А что потом было?
— Когда? С кем?
— Ну, с мужиком этим, который ножом угрожал?
— А ничего. Сам вылез и убежал.
— У меня недавно машина была, она обычной отвёрткой заводилась, — сказал Бобровский.
— Вот и такие бабы тоже есть, — ответил старик. — А мужики — вообще чуть ли не каждый встречный. Фигурально выражаясь, правильно?