Мы расцеловываемся с разодетыми «звездочками», жмем руки Клаймичу. Все при параде, выглядят на 101 процент. Меня охватывает гордость за группу. Мы в центре внимания, вокруг кружат фото и теле корреспонденты. Звездочки мило улыбаются, позируют.
Само награждение происходит в штатном режиме, официальный протокол не меняется годами. Сначала Романов произносит короткую речь «о лучших сынах и дочерях Родины», потом по одному вызывают награждаемых — шахтеров, доярок, академиков… Нам с Лехой за задержание банды грузинских воров вручают по медали «За отличную службу по охране общественного порядка». Хоть она у меня она уже вторая, но я довольно улыбаюсь. А «мамонт» так просто на седьмом небе от счастья. Сюрпризом становится Орден Октябрьской Революции, который прикалывает мне на грудь Романов. За особые заслуги в деле углубления всесторонних дружественных связей между народами Советского Союза и других государств. Генеральный подмигивает. Ну, ясно. За Каллагена. А заодно за Италию. Что ж… Неплохо. Итого с итальянским орденом — уже 4 награды. «У меня наград не счесть: Весь обвешанный, как елка, На спине — и то их шесть!». Интересно, а в этой реальности Филатов напишет своего Федота Стрельца?
После нас вызывают «звездочек» и Клаймича. Им достаются ордена «Знак почета». За творческие достижения в области советской культуры. На лицах моих сотрудников отражается неподдельное волнение, особенно волнуется Григорий Давыдович. Ну, это и понятно: за последние два месяца мужик умудрился и в Лефортово под валютной статьей посидеть, и в Англию слетать, и в Кремле награду получить. Голова, наверное, кругом идет от таких лихих поворотов судьбы. Один я уже ко всему привычный и спокоен как удав.
После награждения как обычно фотография на память и небольшой фуршет. Мне нравится, как неформально Романов общается с людьми, переходя от одного к другому. И для каждого у него находится пара теплых слов. Ну, а нашей группе товарищей он уделяет особое внимание — расспрашивает девчонок о том, как им работается со мной, хвалит нас за успешное выступление в Англии, благодарит маму за такого отличного сына. Мама краснеет от удовольствия. А потом вежливо прощается со всеми награжденными и, сославшись на срочные дела, покидает мероприятие. Ага… не забыв прихватить с собой и меня. Понятно. Сейчас опять начнет пытать меня про сны….
Пытка не длится долго. Я коротко рассказываю свой «новый сон» о диверсии в диспетчерской атомной станции. Дескать, я в теле шпиона вывожу реактор на закритические параметры работы. Происходит серия взрывов, паники персонала… Нет, я не знаю кто я и где. Нет, это точно ядерная станция — что я по телевизору не видел, как выглядит пульт управления? Пожалуй, это мой самый непростой для Романова сон. Дат нет, адреса нет, простое ужесточение режима ничего не даст. Надо решать проблему комплексно. Собирать академиков, может даже кого-то из тех, с кем только что были в Екатерининском зале.
— Ладно, считай, что ты переложил с больной головы на здоровую — задумчиво произносит Романов — Озадачу КГБ и Минсредмаш.