– Ты… мой… сын? – Если бы демоны умели плакать, я бы разрыдался от счастья. – Сынок… сыночек…

– Скорее! Как ей помочь? – Моя плоть и кровь не настроена на семейное воссоединение.

– Я… я не знаю, это правда. – Как бы мне ни хотелось, но теперь ничего поделать нельзя. Она сделала свой выбор. Отдала свое сердце моему сыну. – Я обманул тебя… прости…

Сцепив зубы, он звонит в «Скорую».

Если бы демоны могли испытывать боль, я бы страдал от того, что мой ребенок меня ненавидит.

Отстраненно наблюдаю, как в квартиру вбегают врачи и уносят бездыханное тельце. В нем еще едва слышно бьется сердце. Из последних сил, на остатках энергии. Но ее уже не спасти. Как только сердце остановится, оно начнет стучать вновь, но уже в груди моего сына.

Я следую за «Скорой» в больницу. И прежде чем из реанимации выходит врач с постным лицом, я уже знаю, что он собирается сказать.

– Нет… – Хватаясь за грудь, мой сын бессильно опускается на больничную кушетку. Первые удары сердца вместо счастья приносят невыносимую муку.

Отпихнув врача, он спешит в палату. Он не верит. Сжимает ее в объятиях. Что-то говорит.

– Ее уже не вернуть, – подлетаю я ближе. – Она отдала тебе свое сердце, чтобы ты был счастлив.

– Убирайся! – В налитых кровью глазах столько ненависти и злобы, но ведь это не я убил ее.

Грустно вздохнув, делаю вид, что ухожу. Но я не хочу покидать это место. Наконец-то я нашел то, что искал, и не могу снова потерять это! Обернувшись, вижу, как он по-прежнему крепко сжимает ее безжизненное тельце, раскачиваясь, словно в такт беззвучной мелодии.

– Зачем ты сделала это? – прижимает ее тонкую руку к груди и покрывает жаркими поцелуями, пытаясь согреть холодные пальцы. – Если ты хотела, чтобы я был счастлив, лучше бы осталась со мной… Моя маленькая Майя… я люблю тебя…

Слишком поздно… Его любовь не вернет ее к жизни… Видеть страдания своего ребенка невыносимая пытка. Не ради этого я так долго шел к цели.

Уверенно сжав кулаки, я врываюсь в свой мир. Туда, где высшие духи собираются исполнить приговор этой дурехи.

– Эй! – взываю к ним. – Я хочу поменяться! Возьмите меня вместо нее!

– Что? Ты хочешь променять свободу на вечное рабство и муки? – спрашивает Первый Судья. – Ты понимаешь, что это означает для демона?

Худшего кошмара и не придумаешь.

– Да. Только позвольте увидеть его улыбку, – прошу я, и мне разрешают заглянуть в Мир Живых в последний раз.

На побледневшем лице слегка дрогнули ресницы, и безжизненно свисающая рука медленно поднялась и опустилась на дрожащие от рыдания широкие плечи.

– Майя… – Он отстраняется, с неверием и надеждой вглядываясь в мутные, полуприкрытые глаза. – Ты… ты жива?!

– Ян… – Слабый голос тихим хрипом вырывается из ее груди, и она проводит пальцем по влажной, едва различимой дорожке у него на щеке.

Он стискивает ее в объятиях, возможно, пытаясь скрыть новые слезы. Слезы, которых не было раньше, даже когда в груди билось его собственное сердце. Слезы, которые невозможно удержать, когда безмерно счастлив.

Они обнимаются и целуют друг друга, смеясь от радости. Теперь у них одно сердце на двоих. Одна любовь.