– Нина говорила – лучше читать книгу в плохой обложке, чем ставить ее на полку в хорошей. И презирала всякие такие изыски. Считаю, что она права! Была… – добавил Николай и замкнулся.

Некоторое время он молчал, ожидая следующих вопросов, но следователь занялся писаниной и, казалось, забыл о нем. Николай поворачивался на стуле, вызывая тем самым истошный скрип – хлипкая мебель просто не выдерживала его веса. И наконец попросил внимания.

– Почему вы вообще меня об этом спрашиваете? – спросил он. – Книги, рукописи всякие… Какое это имеет отношение к моей жене?

– Боюсь, что прямое. – Следователь вкратце поведал ему, почему он вынужден заниматься чужим делом и вызывать Николая в качестве свидетеля. Узнав кое-какие подробности, тот замер. Потом, подумав, нахмурился.

– Слушайте, а эти самые карты в самом деле такие ценные? – хрипло спросил он.

– Боюсь, что да. Точнее, за них уже бояться нечего, они вовремя были найдены. А то могли уйти бог знает куда, и с концами!

– Сколько? – перебил его Николай.

– Что – сколько? Сколько было карт или…

– Вы поняли меня! – неожиданно рассердился тот. – Сколько она могла за них выручить?

Следователь задумчиво посмотрел на него, поиграл ручкой. Уклончиво назвал приблизительную сумму, ориентируясь по той, что была предложена Семеном Федоровичем. Однако экспертиза уже дала справку, что на черном рынке Москвы подобные карты ценились намного меньше. Это расхождение в цене являлось одним из самых загадочных моментов. Не похоже было на то, чтобы Семен Федорович позволил себя обмануть или не знал рыночной цены приобретаемых карт. Даже если допустить, что он действительно покупал кота в мешке, не понимая, о каком товаре идет речь, вилка цен должна была оказаться намного скромнее. Деньги, изъятые у него, оказались настоящими – до последней купюры, и вся обещанная сумма была найдена в пакете полностью.

– Двенадцать, – пробормотал Николай. – Маловато.

– Маловато?!

Тот опомнился. Откашлявшись и неуверенно глядя на следователя, мужчина заявил, что должен кое-что рассказать. Может, он опять действует себе во вред, как в том случае с машиной и найденным в багажнике баллоном краски, черти бы все это взяли! Но он хочет, чтобы вошли в его положение. Для него главное – найти убийцу своей жены. Человек он не так чтобы очень богатый, но деньги его не интересуют, ему важнее справедливость. Что это такое – взять да убить женщину, осиротить ребенка!

Обалдевший следователь слушал внимательно и не перебивал. И когда Николай признался, что нашел в бельевом шкафу жены весьма солидную сумму денег, о которых та никогда не упоминала, подался вперед.

– Тридцать тысяч долларов?! И вы не знаете, откуда они взялись?!

– В том-то и дело, – проворчал Николай. – Побочных доходов у нее не было, взаймы не брала. Я уж многих расспросил. Нет и нет. Да и кто сейчас даст такие деньги, еще и наличными? Дела у нас в порядке, все здоровы, долгов нет. Предприятие работает…

На вопрос, может ли он ненадолго предоставить найденные купюры в распоряжение следствия, Николай обреченно согласился. Он с черным юмором заметил, что машины у него больше нет, так что начало разорению уже положено, а что будет дальше – одному Богу известно. Следователь шутки не поддержал.