– Инка. – Упрямился Артем.
– Тогда это международный скандал.
– Ладно, я ее вырубил. – Схватился Артем за волосы. – Что делать, Максим?!
– Пашка где?
– Увел свою пассию показывать коллекцию бабочек в своей комнате. Но у него же нет бабочек?
Сзади звучно откашлялись. В проеме двери горделиво стоял Пашка.
– Зато я знаю, как открывается окно! Запер ее на третьем этаже и спрыгнул. – Солидно кивнул он.
– А она что?
– А у нее болевой шок и перелом, вроде как, – почесал он затылок. – Она ж за мной рванула… На каблуках…
– Горжусь вами. – Сдержанно кивнул я. – Настоящие гусары. Сотрясение и перелом. У двух высокородных девиц.
– Года три поживу у Аймара, а там все уладится.
– Из Китая выдачи нет!
– Олухи, нам здесь еще месяц работать! – Не сдержался я.
– Максим, – встал с места Артем и подошел плотно-плотно. – А давай их с Никой познакомим? На месяц?
– Они ж сбежать попытаются…
– И у них ни-чер-та не выйдет, ты же знаешь, – смотрел на меня Шуйский. – Пожалуйста! Это в наших общих интересах!
– Похищать двух незамужних девиц? – Ответил я мрачным взглядом.
– У нас есть уважительная причина – мы спасаем мир!
– Ладно, – тяжело вздохнул я. – Скажем, что забрали на лечение.
– Ты настоящий друг! – Чуть не всхлипнул от избытка чувств Артем.
– Но к Нике поедете вместе со мной! Еще не хватало, чтобы она этих двух ликвидировала из ревности… – Оглядел я лежащую Голицыну. – Паша, только не говори, что оставил Баюшеву валяться на земле.
– Как можно! Я же гусар! Вон, в коридоре лежит, – посмотрел он направо и вниз. – Я ей, между прочим, мундир постелил.
– Я тоже, – возмутился Артем, – указывая на скрученный под щекой у Катерины валик из красной шерсти.
– Сама галантность, – покачал я головой, достал телефон и принялся организовывать чужие проблемы.
А вот мои личные проблемы все-таки догнали меня через пару часов, на пороге высотки, и были они на руках спецкурьера Его Величества.
– Кадет ДеЛара, это вы? Извольте принять конверт, – смотрел на меня уставший и хмурый юноша двадцати пяти лет. – По регламенту, обо всех событиях особого списка обязано сообщать полковнику Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка. По неимению такового на рабочем месте, первому офицеру по старшинству. Честь имею.
Я разорвал ленту на конверте и заглянул в единственную вложенную бумагу – депешу, набранную кратко и в явной спешке.
Обернулся к Шуйскому и Борецкому, глядящим соответственно моменту – серьезно и с полной ответственностью.
– Собираемся немедленно. Дело государственной важности.
– А у меня еще нога не заросла, – робко уточнил Пашка, для которого общение с Никой не прошло просто так.
Согласно промычал Шуйский, которого Ника не тронула, но разбудила Голицыну и отказалась лечить Шуйскому последствия тяжелой оплеухи.
После чего дамы втроем выразили княжичам свое «фи» и отправились осваивать недавно открытые в здании спа, солярии, парикмахерские и прочие салоны красоты – в общем, лечить нервы и веру в прекрасных принцев.
– Вольноопределяющийся Борецкий, разрешаю остаться. Вольноопределяющийся Шуйский, твое дело быть большим и кивать. – Оправил я мундир и заспешил к коню.