– Дарршан, ты не подумай, я не буду тебе препятствовать видеться с ребенком. Можешь посещать его хоть каждый день. Переделаем для тебя гостевую спальню на тот случай, если нужно будет остаться с ребенком на ночь…

– Нет, – сквозь сжатые губы выдохнул дракон.

– Почему нет? Ты же сам всегда этого хотел? Чтобы у тебя был ребенок, чтобы никто не знал, что я его мать, – Марта злилась, он видел, как она сжимает пальцы в кулаки, чувствовал ее обиду и разочарование. – И если в молодые годы, я бы еще могла сделать такую глупость, как сбежать с ребенком в другой мир, то теперь мне даже мысль такая не приходит. Я понимаю, что для тебя это стало бы страшным ударом. Дарр, ну подумай, это был бы лучший выход и для тебя, и для меня. Ну, пожалуйста, я хочу малыша, маленького карапузика, своего, а не чужого. Кормить его грудью, обнимать, укачивать на руках, целовать всего-всего, смотреть, как он растет и делает первые шаги.

– Нет, Марта! – Дарршан вскочил, обида сжигала, ему тоже хотелось всего того, что перечислила любимая, только с одним дополнением. Ему была нужна Марта. Он хотел ее всю без остатка. – Дети должны расти в полной семье, если хочешь ребенка – выходи за меня замуж.

– Чтобы ты начал диктовать мне, что делать, а что нет? Куда ходить, с кем дружить, как говорить? Требовал переехать жить во дворец только потому, что тебе там комфортнее, и каждый только и думает, как тебе услужить? Опять же к гарему поближе, так? Я не твоя эльфийка, которая закрывала глаза на твои измены, – взвилась Марта.

– Единственным не изменяют, – закипал Дарршан.

– Да что ты говоришь? А чем ты занимался пятьдесят лет? Хранил мне верность? Как мне сказал один дракон, что единственная – это мать твоих детей, которую любишь всю жизнь. Но, как известно, любовь к одной – не помеха спать с другой, – каждое слово женщины ложилось на сердце камнем.

Хуже всего то, что все это было правдой. Да, после того как у него появилась Марта, Дарршан стал более разборчив в связях. Но он не жил монахом все эти годы. Как теперь объяснить, что если она будет рядом, если они будут вместе, то других женщин он даже перестанет замечать. За эту неделю он не видел ни одной, будто они вымерли все, осталась только Марта. Отец, как всегда, был прав, говоря: единственная – это та, что заменила собой мир.

Дарршан ничего не стал отвечать, боялся не сдержаться и наговорить лишнего, или поддаться влечению. Он сбежал порталом, правда, совсем недалеко, в коридор. Прислонился лбом к двери и пытался успокоиться. Но в душе плескалась обида и боль, ведь ему казалось, что у них с Мартой в этот раз все идет хорошо.

– Сволочь крылатая! – раздалось из спальни, потом последовал звон бьющейся посуды. – Сбежал, гад! Да как он мог отказаться?! Что ему опять не так?! Неужели не понимает, что я тоже хочу нормальную семью? Да только понимаем мы ее по-разному. Не нужна мне их империя, пусть бы катилась куда подальше. К демонам всех драконов! Или лучше самой уйти…

Дальше Дарршан слушать не стал, а ворвался в спальню, снеся дверь с петель, и застал Марту раскидывающей подушки по полу. Слезы стекали по ее щекам, она порывисто смахивала их ладонью. И дракон понял, что никуда ее не отпустит, и если для этого ей нужен ребенок, то он его сделает. А еще лучше сгребет в охапку и унесет в новый мир, где будут только они – он и его семья. Как оказалось, без Марты империя не нужна и ему. Улыбка сама собой растянула губы, он сделал пару шагов и подхватил свою женщину на руки.