Значит, я права, его вина в смерти женщины есть, но об этом я решила узнать позже. Опустила сорочку, оголив грудь, и прилегла рядом с ребенком. Не знаю, смогла бы я кормить совершенно чужого малыша, но именно этот ощущался почти родным. Немного магии, помощи своих пальцев и молозиво пошло. Мальчонка накинулся на еду с жадностью, сосал, захлебывался, кашлял, но грудь не отпускал. Через какое-то время он насытился, осоловелые глазки прикрылись, крошечный ротик расплылся в улыбке, но сиську он так и не выпустил. А когда я пыталась осторожно ее забрать, чтобы не разбудить малыша, он тут же вздрагивал и снова приникал к груди. Бедненький, изголодался с таким непутевым папашей. Улыбнулась и подняла взгляд на Али, он смотрел на нас с ребенком с непередаваемым выражением лица. Так смотрят верующие на иконы или на святых, которые явили чудо. Только в глазах набожных людей не плещется такой голод, желание обладать, они не облизывают внезапно пересохшие от эмоций губы, не расслабляют подрагивающими руками ворот несвежей рубахи.

– Как сына-то назвал? – спросила я, желая отвлечь вампира от пошлых мыслей.

– Мартин, – глухо ответил мужчина, шумно сглотнув.

– Мартин, – тихо произнесла я, пробуя имя на вкус. Посмотрела на малыша, погладила его по щечке: – Не повезло тебе, Мартин, с папашей, ответственности у него с лихвой, а вот с умом не очень. Али, ты еще долго будешь подпирать стену? Твои вещи ты знаешь, где лежат. Сходи прими душ, переоденься и приходи на кухню, позавтракаем. У тебя сегодня будет заполошный день, будешь бегать по магазинам и покупать необходимые для ребенка вещи. Список я тебе напишу позже.

– Марта, ты предлагаешь нам остаться? – голос мужчины дрогнул.

– Али, вы мне не чужие. И если тебя, взрослого лба, я еще могу выгнать на улицу, то этот кроха такого не заслужил. Сам подумай, что ты будешь делать с новорожденным? Можно было бы найти кормилицу, но как скоро она заметила бы твои странности и небольшие несоответствия у ребенка?

– А что скажет твой? – вопросом на вопрос ответил вампир, лицо его исказилось, а потом замерло непроницаемой маской.

– Если ты о Дидьере, то мы расстались. Так что можешь спокойно оставаться. Но с одним условием – в мою личную жизнь ты не лезешь. Обещаю не водить мужчин сюда, и ты встречайся, с кем хочешь, но не здесь.

В ответ на меня обрушилась дикая смесь ревности, желания, обиды и надежды, но вслух вампир ничего не сказал, просто выскочил из комнаты.

– Да, Мартин, намучаемся мы с твоим папкой. Ох, намучаемся. Вот ты веришь, что он не будет вмешиваться в мою жизнь? – малыш недовольно завозился во сне, причмокнул губами, наконец-то выпуская грудь изо рта. Улыбнулась, все-таки маленькие детки забавные. – Вот и я не верю.

Мои слова оказались пророческими, не прошло и двух недель, как Али опять обосновался в моей спальне. Я пыталась быть с ним честной: рассказала о том, что в этом мире я ненадолго, что ему лучше забыть обо мне, что в моей жизни уже была любовь, которой я отдала часть своей души. Все бестолку. Али не хотел ничего слышать, он просто в одну из ночей пришел в мою спальню и разбудил меня весьма пикантным способом. Сложно отказаться от мужчины, который знает все твои маленькие слабости и чувствует твое желание, как свое собственное.