– Господа, господа! – вмешался Уэтмор. – Прошу вас говорить по существу дела.

– Верно, нечего рассусоливать и терять время, – сказал Дент. – Мистер Уэтмор уведомил нас о содержании своего письма, у меня же иное предложение: дать ответ в общих чертах. Мы заверим гильдию, что согласны с необходимостью в будущем положить конец опийной торговле и создадим комиссию, коя изыщет наилучший путь ее завершения. Этим мы убьем двух зайцев: Верховный комиссар получит повод для отмены репрессий, а мы ничего не отдадим. – Он оглядел собрание и повернулся к Уэтмору: – Ну вот, господин председатель, у нас два варианта: мой против вашего. Давайте поставим их на голосование.

Заметив, что слова эти встречены одобрительным гулом и кивками, Кинг вскочил на ноги.

– Погодите! – сказал он, вцепившись в столешницу. – Вопрос этот нельзя решать простым поднятием рук. Не только потому, что сделанный нами шаг будет иметь далеко идущие последствия, но еще и потому, что среди нас есть тот, кто представляет огромное население, и он один вправе говорить от имени территорий, производящих сей спорный товар. – Кинг посмотрел на Бахрама. – Речь, конечно, о вас, мистер Модди. На вас возложена тяжелая ноша, ибо вы в ответе за свою страну и ее соседей. Мы, иные члены Совета, родом из далеких государств, результат сегодняшнего голосования не затронет наших наследников, а вот ваши дети и внуки ощутят его на себе в полной мере. Призываю вас, мистер Модди, хорошенько поразмыслить о своем долге: ваше слово и ваш голос имеют большой вес. В наших беседах вы не раз говорили о том, что в вашей вере, как никакой другой, отражена вечная борьба Добра со Злом. Перед тем как сделать выбор, загляните в пропасть, на краю которой вы стоите. Подумайте не о сиюсекундном, но о вечном. – Кинг помолчал и тихо спросил: – Что выбираете, мистер Модди: свет или тьму, Ахура-Мазду или Ахримана?

Слова эти были точно удар грома. У Бахрама затряслись руки, и он поспешно спрятал их в рукава чоги. Чарли Кинг поступил нечестно, ужасно нечестно – приплел страны и континенты, да еще и веру! Какое ему, Бахраму, дело до стран и континентов? В первую очередь он должен думать о самых близких, ведь так? И что за радость будет им, если он разорится? Ради детей – дочек и Фредди – он охотно пожертвует своим благополучием в загробном мире. Его насущный долг – сделать их счастливыми, даже если этим он навеки перекроет себе дорогу на небеса.

Правая рука привычно скользнула под ангаркху и нащупала кошти, придающий уверенности. Бахрам глубоко вздохнул, откашлялся и посмотрел в глаза Кингу.

– Мой голос за вариант мистера Дента, – сказал он.

Приступ ревматизма уложил Хорька в постель, и потому отбором растений для отправки в Кантон занималась Полетт.

Наскоро переговорив с наставником, она составила коллекцию из шести особей: саженца дугласовой пихты, куста красной смородины, двух представителей северо-западного побережья Америки – невысокого куста орегонского винограда, уже выпустившего желтые цветки, и горшка с гаультерией шаллон, похвалявшейся глянцевыми листьями и нежными соцветиями в форме колокольчиков. Компанию им составили выходцы из Мексики –