Но Мэнни кивает и показывает на баллон у меня в руке.
– Хочу черный.
Хорошо. Я лезу в сумку, достаю баллоны и напоминаю ребятам, чтобы отдавали предпочтение поверхностям, которые потом легко отмыть, и держались подальше от экранов, плакатов, рисунков и одежды в раздевалках.
Мы паркуемся с южной стороны школы, проскальзываем в ворота и бежим через двор ко входу в бассейн.
Я отдаю свой баллончик Мише, а сама достаю из сумочки ключи.
– У тебя есть ключи? – удивленно спрашивает Джей Ди. – Поверить не могу, что они до сих пор не додумались допросить тебя.
Да, у меня есть ключи. Часто бывает, что я остаюсь в бассейне последней, и это моя обязанность: мне поручено запирать ту дверь.
– Я Райен Треверроу, – смеюсь. – И я такая дура, что клеток моего мозга не хватает даже на то, чтобы дышать нормально.
Ребята тихонько хихикают. Я открываю дверь, и мы все забегаем внутрь.
– А почему ты думаешь, что никто не увидит граффити завтра и не сотрет краску до понедельника? – спрашивает Миша.
Сейчас вечер субботы, так что это вполне возможно.
Но…
– Крыша протекает, и завтра ее будут ремонтировать, – объясняю. – Учителей попросили для их же безопасности не находиться в здании. – Смотрю на ребят. – Вы знаете, что делать?
– Ага.
– Конечно.
– Я готов.
Хорошо.
– Тогда вперед.
Утром в понедельник мы с Мишей входим в школу и понимаем, что вокруг бушует шторм.
В глубине души я понимаю, что не надо было этого делать. В конце концов, есть множество других способов решить свои проблемы, более эффективных.
Но Миша правильно сказал: мы все ужасные. Разве не так? Только кто-то это скрывает, а кто-то – нет.
Думаю, мне просто надоело, что Трей прячет свое истинное лицо.
Что все позволяют ему безнаказанно это делать.
Я совершила кое-что очень, очень плохое.
– О боже, – бормочет парень рядом со мной, читая одну из надписей, что я оставила в субботу.
– Эй, ты это видела? – спрашивает девочка у подруги, глядя на противоположную стену.
Я смотрю в конец коридора и вижу несколько посланий, вокруг которых столпились зеваки.
Тебе не стоило оставаться со мной наедине. Ты сама напросилась.
– Трей Берроуз
Ты хоть, где у тебя член, не забыл, педик?
– Трей Берроуз
Я трахну ее, а потом ее мамку. Остерегайтесь меня.
Я буду ждать тебя за каждым углом, караулить ночами, когда ты спишь, пока не получу то, чего хочу.
Вы, мелкие сучки, очень быстро становитесь шлюхами, когда входите во вкус.
Жаль, ты не видела, как на прошлой неделе мы пустили вон ту девочку по кругу. Парни в очередь выстроились. Это было великолепно.
Головой вниз, задницей кверху – вот как мы любим трахаться.
Трей, Трей и еще раз Трей.
Мы прогуливаемся по школе мимо цитат, которые все вчетвером написали в субботу на стенах, шкафчиках и полу, сворачиваем в холл и видим еще несколько.
Хотя не все они принадлежат Трею. Встречаются и слова Лайлы, Кейтлин, парочки друзей Трея и даже мои.
Потому что нет ничего проще, чем попросить прощения. А искупить вину можно позором.
В один прекрасный вечер я подкараулю тебя на парковке после плавания, заставлю раздвинуть длинные ножки и оттрахаю прямо на земле. Как тебе такое, детка?