- Ты что тут делаешь, мерзавец? А?

- Ничего, - бормочет мальчик. - Я... я заблудился.

- Ах, вот как? Заблудился?

И, выглянув на лестницу, офицер кричит:

- Папа! Папа! Изволь, полюбуйся... Одного поймал!

- Да, Николашенька... Иду. Где он?

Офицер крепко держит Леньку за плечо.

- Ты посмотри - а? На нем же, негодяе, дамское пальто, - говорит он и с такой силой встряхивает Леньку, что у мальчика щелкают зубы.

- Ты где взял пальто, оборванец? А? - кричит офицер. - Я спрашиваю - ты у кого украл пальто, подлая образина?

От боли, ужаса и отвращения Ленька не может говорить. Он начинает громко икать.

- Я... я... ик... не украл, - задыхаясь бормочет он. - Это... это мамино пальто...

- Мамино? Я тебе дам мамино! Я из тебя, уличная шваль, отбивную котлету сделаю, если ты сейчас же не скажешь!

- Коленька! Коля! - смеется старик. - Оставь его, отпусти... Ты же из него и в самом деле все внутренности вытряхнешь. Погоди, сейчас мы разберемся. А ну, чиж паленый, говори: откуда ты взялся? Где твоя мать?

Икота не дает Леньке говорить.

- Ик... ик... в подвале.

- В каком подвале? На какой улице?

- Ик... ик... на этой.

- На Власьевской? А какой номер дома?

- Ик... ик... не знаю.

- Не знаешь, в каком доме живешь? Вот тебе и на! Сколько же тебе лет?

- Де... десять.

- Да это ж, Коленька, форменный идиотик. В десять лет не знает номера своего дома.

- Оставь, пожалуйста. Какой там идиотик! Не идиотик, а самый настоящий жулик.

И пальцы офицера с такой силой впиваются в Ленькино плечо, что мальчик вскрикивает.

- Оставьте меня! - кричит он, завертевшись вьюном. - Вы не смеете... Еще офицер называется... Я здесь, в этом доме, в гостинице живу!..

- Ха-ха!.. Остроумно! В каком же, интересно, номере? Может быть, в люксе?

- Не в люксе, а в подвале.

- Стой, стой, Николаша, - говорит встревоженно старик. - А может, и верно, а? Ведь они там, и в самом деле, все в подвал забились...

- Да ну его. Врет же. По глазам вижу, - врет.

- А мы это сейчас выясним. А ну, пошли, оголец! Кстати, я и сам хотел туда заглянуть. Неудобно все-таки, надо навестить публику.

Сознание, что сейчас он увидит маму и что страданиям его приходит конец, заставляет Леньку на время забыть обиду. Подобрав подол злополучного пальто и шлепая сползающими сандалиями, он бодро шагает между своими конвоирами.

И вот он в подвале; протискивается навстречу матери и слышит ее возмущенный и встревоженный голос:

- Леша! Негодный мальчишка! Ты где пропадал столько времени?!

Он кидается ей на шею, целует ее и, показывая пальцем на офицера, захлебываясь, икая, глотая слезы, жалобно бормочет:

- Он... Он... ик... Он... этот... меня... меня...

Офицер смущенно переглядывается со своим спутником.

- Гм... Так, значит, это ваш мальчик, мадам? - говорит старик в пикейном жилете.

- Да, это мой сын. А что случилось?

- Да ничего. Сущие пустяки, - со сладенькой улыбкой объясняет офицер. Ваш мальчуган заблудился, попал не на ту лестницу... И мы с отцом, так сказать, вывели его на путь истины...

- Благодарю вас. Вы очень любезны.

- Пожалуйста! Совершенно не за что, - говорит офицер и, щелкнув каблуками, поворачивается к своему спутнику: