Впереди, понятное дело, двигались более опытные в подобных делах осназовцы, морские пехотинцы же отвечали за фланги и тыл. А затем передовой дозор засек готовящего засаду противника. Дальнейшее известно – вражеский заслон в считаные секунды и без единого выстрела перестал существовать. Оставалось выполнить основную задачу…
Ивченко отер тыльной стороной ладони заливающую правую половину лица кровь. Попытался проморгаться – безрезультатно, понятно. «Рабочий» глаз ничего не видел, а времени на перевязку не было. Обидно и глупо: немецкая пуля всего лишь чиркнула по касательной по лбу, но крови оказалось много, видимо, зацепила какой-то сосуд. Придется работать левым, что не слишком хорошо. Да и патронов маловато, последний магазин остался, а новых взять негде. Ничего, справится как-нибудь – как будто у него есть выбор…
После того как удалось уничтожить пулеметный расчет и подстрелить офицера, как надеялся Николай – командира группы, позицию он менять не стал. Вряд ли его успели засечь, а за пулеметной точкой следовало приглядеть: повредить сам «машингевер» не удалось, падая с пулей в башке, второй номер сдернул «МГ» с бруствера. Если до машинки доберется кто-то из егерей, товарищам придется туго. А прикрыть их сумеет только он, больше некому.
Пока ждал, успел завалить еще двоих неосмотрительно попавших в прицел фашистов. А вот нечего вылезать на открытое место! Ну, а ежели даже и не вылезаешь, кустики от пули тоже плоховато защищают, не лето, чай, все насквозь просматривается. На этом удача и закончилась – подобравшегося к пулемету гитлеровца ефрейтор все-таки прохлопал. Горный стрелок подполз к поваленному дереву низом, скрываясь от снайпера за замшелым стволом. Да и не смотрел Ивченко в тот момент в направлении пулемета, если честно, разбираясь со вторым фрицем, на которого пришлось истратить целых три патрона, – опытным оказался, сразу понял, что стреляют именно по нему, пришлось немного повозиться.
Когда же ефрейтор снова навел «СВТ» на пулеметную позицию, дульный тормоз «эмгэшника» уже расцвел огненным венчиком выстрелов. Повезло еще, что первую очередь фашист направил в другую сторону, решив прижать вырвавшихся вперед разведчиков. Повезло – да не совсем. Сразу положить стрелка не удалось: первые пули лишь безопасно прошли над головой противника. Зато собственную позицию Николай раскрыл – его наконец заметили. Сначала пару раз пульнули из карабинов (промазали, понятно, замаскировался он на славу), затем подключился пулеметчик.
Этот играть в снайперскую стрельбу не стал, сразу долбанув очередью патронов в тридцать. Неприцельно, просто работая на подавление. Выворотень словно бы взорвался изнутри, осыпав снайпера трухой; несколько пуль взвизгнуло в считаных сантиметрах над головой, а одна, та самая, пробила каску, пробороздив лоб и висок. Ощущения оказались поистине неописуемыми: по башке будто бы дубиной заехали, даже в глазах на миг потемнело. Но самым неприятным оказалась заливающая глаз кровь…
Сбросив бесполезную каску – все одно от нее сейчас никакого толку, только мешает, – Николай ужом выбрался из-под изрешеченного дерева. Откатившись на пару метров, пополз к заранее присмотренному месту. Могучая, больше полуметра в комле, сосна однозначно защитит от пуль, даже пулеметных. Интересно, отчего замолчал Мелевич? Спалил все патроны – или убили? Может оказаться и так, и эдак – фрицы в ту сторону тоже плотно палили, сначала из стрелковки, следом и пулеметчик подхватился – после того как по снайперской позиции отработал. Жаль, если Толичу сегодня не свезло, ох как жаль! Они уж больше трех месяцев вместе воюют, а на войне это о-го-го какой срок! Да и когда под Станичкой высаживались, не раз погибнуть могли, а обошлось, ни одной царапины что у одного, что у другого. Ну да ничего, сейчас до укрытия доберется, осмотрится и рассчитается за боевого товарища. Еще бы кровь остановить, мешает – спасу нет. Не столько больно, сколько противно, льет и льет, еще и глаз щиплет…