— Принимал.

— Украл ли Гороховский, его близкий приятель, зажим для бумаг?

— Украл, украл, только…

— Не мелковато ли?

— Согласен, крыть нечем… Но я их знаю, они ребята не гнилые…

— Не довод. Имеются ли у них обоих грубейшие нарушения режима секретности и сроков исполнения материалов — по итогам проверки?

Подивившись чекистской оперативности, Токарев не стал даже говорить, что проверка-то, строго говоря, еще не окончена. Вместо этого он усмехнулся:

— Вот у меня в сейфе сейчас нарушений столько, что и в тюрьму не примут!

— А не о вас речь, — неожиданно вмешался в беседу второй комитетчик, представившийся Сергеем Петровичем. — Так «да» или «нет»? Имеются нарушения?

— Формально — да.

— Я не буду комментировать мотивацию районной прокуратуры при избрании меры пресечения «подписка о невыезде», — продолжил Шептунов.

Василий Павлович начал закипать, но все еще пытался сдерживаться:

— А никто и не скрывает — я лично просил.

— Лично просили Яблонскую? — уточнил Артем Сергеевич

— Ах вот оно в чем дело?! — Токарев уже не очень контролировал свой тон, но чекист постарше успокаивающе поднял руку и сказал мягко и почти доверительно:

— Василий Павлович, разговор не об этом… По нашим, поверьте, тщательно собранным данным, нынешний потерпевший проректор Университета Лесков хранил у себя крупную партию иностранных пластинок. Которую и сбыл недавно по цене 45 рублей за штуку..

— В этом — тоже мы виноваты?!

— Не надо! Мы полагаем, что кто-то из связей перекупщиков навел на квартиру, и смысл всей репризы ваших подчиненных был в том, чтобы найти крупную, очень крупную по сравнению с их зарплатой сумму денег и банально похитить ее… перед предстоящим увольнением…

Токарев даже задохнулся, а комитетчики пристально смотрели на него, ожидая, пока он перевернет информацию. Краска бросилась Василию Павловичу в лицо и, уже не сдерживаясь, он откровенно издевательски усмехнулся:

— Во как вышили! А зачем же тогда сообщенки писать, часы тащить?

Шептунов улыбнулся с еле заметной добавкой снисходительности в обаятельной, в общем-то, улыбке:

— Вы, Василий Павлович, задаете такие вопросы, как будто мы гражданские лица и статейку в газете во время перекура почитываем. Уж вам-то ли не знать, какие бывают промахи, какие химеры в головах… Да и молоды еще, перемудрили. Хотя, судя по вашей реакции, они все рассчитали точно…

— Ой ли… И — что же, бешеные деньги взяли?

Чекисты переглянулись, и после короткой паузы старший нехотя ответил:

— Возможно, что денег на квартире уже и не было…

— Слава Богу!

— Не стоит иронизировать, — мягко, но убедительно посоветовал Шептунов.

Токарев кивнул:

— А что ж этот проректор… ваш — с таким добром, да на воле?

Старший чекист парировал даже без тени смущения:

— А вот уже эти вопросы находятся в компетенции соответствующего Главного Управления КГБ СССР.

— Поня-ятно… Нужен, стало быть, для обороноспособности страны…

— Да, нужен.

Василий Павлович понимал, что помочь Толе и Вадику не сможет — но все равно сказал твердо:

— Мне нечего добавить. У вас мнение перпендикулярное, а свое я менять не буду..