– Это еще что за чертовщина? – спросил Билли.

– О боже, – воскликнул Зак. – Старая линия подземки, заветная мечта городских сталкеров!

– Погоди, – остановил его Билли и еще раз крикнул: «Вроблески!» Опять не получив ответа, Билли первым сделал решительный и в то же время пугливый полушаг под арку. Он каждую секунду ожидал выстрела или чего хуже, но тут услышал голос дочери:

– Все хорошо, папа. Все уже закончилось. Забери меня отсюда.

Билли с отчаянной смелостью выскочил на платформу и увидел Карлу, стоящую всего в нескольких метрах от арки посреди лужицы. На склоненной голове девочки по-прежнему сидела огромная шахтерская каска, однако фонарь почти потух. Карла стояла как неживая.

Ее лицо побледнело и застыло, совершенно ничего не выражая.

– Теперь все будет хорошо, – сказал Билли для ее и собственного утешения, переживая момент естественного облегчения и в то же время неловкости. – Я с тобой.

– Да, – ответила Карла безжизненным тоном и против собственного ожидания отстранилась от отца.

– Где он? – спросил Билли. – Где Вроблески?

– Не знаю, – ответила Карла. – Я стояла к нему спиной.

Билли осветил фонариком всю платформу. Никого. Тишина и пустота. Вроблески исчез без следа. Он не из тех, кто прячется по углам. Билли заметил еще один вход в туннель на другом конце платформы. Возможно, Вроблески решил, что без Карлы идти будет легче, попросту бросил ее и скрылся в одной из темных штолен? Если так, Билли не собирался за ним гнаться. Пусть его поглотит тьма.

Билли также заметил гигантский провал под рельсами. Может, Вроблески решил до конца оставаться хозяином своей судьбы и спрыгнул в пропасть? А стрелял тогда зачем? Пулю в голову напоследок, как обезболивающее? Или поступил по-джентльменски – стрелял не для предупреждения, а прежде чем уйти, подавал сигнал, задавал координаты, в которых звук выстрела словно крестик в нужном месте?

– Что этот гад с тобой сделал? – спросил Билли.

Тонкой ручкой Карла молча указала через плечо на собственную спину.

Билли взял ее за плечи, бережно развернул и приподнял блузку. Кожа на спине набухла и воспалилась. С первого взгляда трудно было понять, чего добивался Вроблески, – знаки на коже были неровные и корявые, – однако на карту было не похоже. На спине Карлы читалось одно-единственное слово, окруженное сыпью и волдырями – следами колебаний и неудачных попыток. Зак, Мэрилин и Билли принялись разглядывать знаки; лишь через некоторое время они сообразили, что перед ними – имя. Аким.

Земля опять задрожала. Еще один подземный взрыв, на этот раз довольно близко. Медленное крещендо, казалось, нарастало со всех сторон. Обшивка станции завибрировала, затряслась, с кафельного потолка на головы посыпалась перетертая в порошок грязь. Все застыли на месте, притихнув, не нарушая молчания, когда в темноте раздался треск. Звук был естественным и скорее напоминал выдираемое с корнями огромное дерево, чем ломающуюся каменную кладку. Люди на платформе повернули головы в направлении треска и увидели длинную узкую трещину в потолке станции – карикатурного вида зазубренную молнию. Из нее потекла коричневая жижа.