— Береговая тревога!! — крикнул он. — Охрана в ружье!

— Но ведь Шакал мертв! — заорал Конклин.

— Но его подручные живы! — крикнул в ответ Джейсон Борн. В мгновение от Дэвида Уэбба не осталось и следа... Борн сшиб Мари с ног и выхватил пистолет... Она и не подозревала, что ее муж вооружен. — Кто-то сказал им, что Шакал был здесь!

— Но это безумие!

— Это в духе Карлоса, — ответил Джейсон. — Это люди, которые продали Шакалу душу и тело! Они пойдут до конца!

— Ну и дерьмо! — повторил Конклин, наезжая на Панова и отталкивая его от стола.

Внезапно из головного вертолета раздался голос летчика, усиленный мегафоном:

— Эй, на катере! Глуши двигатель, иначе мы разрежем вас пополам. Так-то лучше... Ложитесь в дрейф, никакого мотора; одни — у руля, остальные — на палубу, руки на планшир! Пошевеливайтесь!

Лучи прожекторов скрестились на катере; головной вертолет, подняв тучи песка, приземлился на пляже. Из него выпрыгнули четыре человека с автоматами наперевес, готовые открыть огонь по дрейфующему катеру. Обитатели виллы номер восемнадцать, стоя у перил, как завороженные наблюдали за разворачивающейся на их глазах невероятной сценой.

— Причард! — крикнул Сен-Жак. — Принеси бинокль!

— Вот он, мистер Сен-Джей. — Помощник управляющего протянул хозяину мощный бинокль. — Я протер линзы, сэр!

— Что там видно?! — резко спросил Борн.

— Непонятно. Там двое...

— Вот так армия! — сказал Конклин.

— Дай мне, — приказал Джейсон и взял бинокль из рук шурина.

— Что там, Дэвид? — вскрикнула Мари, испуганная резко изменившимся выражением его лица.

— Это Крупкин, — почти выдохнул Дэвид.

Да! Это действительно оказался Дмитрий Крупкин. Лицо его было бледным, со своей щегольской бородкой клинышком он распростился. Он приканчивал уже третью рюмку коньяка и отказывался говорить. Крупкин так же, как Панов, Конклин и Дэвид Уэбб, был явно не в себе. Ему не хотелось распространяться о том, что он пережил и нравственно и физически, но то, что ждало его впереди, было куда лучше его прошлого. Одежда явно раздражала его, и он нервно передергивал плечами, как бы говоря, что недалеко время, когда он будет по-прежнему великолепен. Верный себе, он обратился к Префонтену, взглядом знатока оценив его нарядный пляжный костюм.

— Мне нравится ваш наряд, — не скрывая восхищения, сказал он. — У вас прекрасный вкус, и к тому же костюм как нельзя лучше подходит для здешнего климата.

— Благодарю вас, вы очень любезны.

Крупкина представили присутствующим, и сразу же на него обрушился град вопросов. Он поднял вверх обе руки жестом Папы Римского, благословляющего верующих с балкона на площади Святого Петра, и заговорил:

— Я не стану утомлять вас и злоупотреблять вашим вниманием, я не буду вдаваться в подробности моего побега из матушки России. Меня трясет, когда я думаю о той сумме, которую слупили с меня эти продажные твари. Меня тошнит при воспоминании о тех условиях, в которых я жил... Но слава Богу, что существует «Креди суисс», предоставляющий великолепные зеленые кредитные карточки.

— Объясните нам, что случилось, — перебила его Мари.