– Ты так говоришь, как будто сам почитаешь греческого бога! – заметил Ивор.

– Именно так! – охотно подтвердил Кольберн. – Верую во единого бога, который все создал и всем правит!

– Ты не был христианином, когда мы шли на греков! – воскликнул удивленный Ингер.

– Я принял крещение в Сугдее в эту зиму. Мы часто виделись с тамошним стратигом, и он убедил меня в силе бога. Да и глупо было бы спорить – разве мы не видели своими глазами, как богато живут греки, как много сокровищ посылает им бог! Помнишь тот день в Босфоре – я был на лодье совсем близко к хеландии, я слышал, как там пели заклинания под огромным золотым крестом – и в тот же миг нас поразили молнии! Единый бог послал молнии с небес на помощь его народу! Мы видели это сами, мы сами пострадали… у тебя на лице я вижу след этой силы! – Кольберн указал на лицо Ингера, и тот невольно прикоснулся к скуле, где еще виднелось слабое розовое пятно от зажившего ожога. – Я хочу принадлежать к верным, избранным, которые пользуются защитой и силой бога. Стратиг Дионисий был моим крестным отцом, а наречен я Стефаном, так что теперь тот святой муж – мне все равно что небесный воспитатель. А стратиг Дионисий пообещал, что если я сумею занять киевский стол, он сам станет моим послом к Роману цесарю и его сыновьям, чтобы помирить нас и помочь заключить выгодный договор. Так что, как видишь, – Кольберн-Стефан развел руками, – на моей стороне все силы земли и неба. Но ты можешь не опасаться никого вероломства – наш поединок пройдет, как положено у благородных людей, ведущих свой род от самого Одина!

Ингеру оставалось только вздохнуть, сцепив зубы.

– Тебе нелегко будет править в наших краях, если ты христианин, – заметил Ивор. – Как же ты будешь приносить жертвы?

– А жена твоя тоже христианка? – спросил Свенгельд.

– У меня пока нет достойной жены. Но у тебя ведь есть жена? – непринужденно обратился Кольберн у Ингеру. – Я слышал, ее зовут Хельга, она управляла на пирах пред началом нашего похода. Я женюсь на твоей вдове, а так как она – королева, то я с ее рукой получу все права в глазах ваших людей.

– Моя жена – не княгиня, – сдерживая бешенство, ответил Ингер, впервые радуясь этому обстоятельству. – Ты говоришь о моей сестре – она подносит чашу.

– Так ее зовут Хельга или твою жену?

– Они обе носят это священное имя, – процедил Ингер.

– Значит, я возьму в жены ту Хельгу, которая твоя сестра, – Кольберн ничуть не удивился. – Я ее помню, это очень красивая женщина, истинная госпожа медового покоя. Статная, обученная всему нужному, она украсила бы дом самого Одина!

– Полегче! – усмехнувшись, Свенгельд сделал шаг вперед и тоже положил руки на пояс. – Моя сестра – единственная законная дочь Ельга Старого. Наш народ почитает ее, как свою госпожу и первую служительницу богов. Никто, даже ее брат-князь, не может распоряжаться ее рукой. Только она сама может ее отдать.

– Ну так пусть она отдаст мне ее! Пусть она пришлет своего человека, чтобы от ее имени вступил в наш договор с Ингером конунгом.

– Тогда нам придется обождать ее ответа.