На мгновение я задумалась и поняла, что не смогла бы расставить их лучше. Осталось заручиться согласием друзей…

— Не переживай, — Марк поцеловал меня в шею. — Они не откажут.

— Когда я в последний раз говорила, что люблю тебя? — грустно спросила я, коря себя, что не прислушивалась к советам мужа, а он, хотя и настаивал, но не давил.

— Вчера во сне бормотала, — улыбнулся Марк.

— Не помню, — прошептала я.

— Потому что ты заснула в ванне, и я так и отнес тебя спящую в кровать.

— Я не думала, что все будет так сложно, — призналась я.

— Мне тоже не по нраву многое, но нам жить с этим грузом до конца, — заметил он.

— Ты знал, что все так будет?

— Предполагал, — вздохнул Марк. — Мне отчаянно мало тебя, Лер. До того мало, что порой хочется выть, так как сам бросил тебя в это пекло. Я все понимаю, долг превыше всего, но я бешусь, потому что вижу, насколько тебе трудно. Ты похудела, постоянно не высыпаешься, а во сне репетируешь то, что скажешь послам или рассуждаешь, как поступить с очередным проворовавшимся министром. Я так хочу оградить тебя от всего этого, но ты каждое утро вместе с рассветом вскакиваешь с кровати, вместо того, чтобы немного понежиться. Потом, бредешь в ванну с закрытыми глазами, а когда выходишь из спальни, у тебя такая тоска во взгляде и обреченность, что мне хочется захлопнуть дверь и заявить, что ты никуда не пойдешь, пока не выспишься и не придешь в себя. И постоянно бью себя по рукам, осознавая, что это отныне и до конца дней твой демонов долг!

— Я хочу везде успеть, объять необъятное, — прошептала я, — но чувствую, что теряю себя. Теряю тебя. И вот с последним я и не могу смириться. Я так люблю тебя, но теперь мне понятны слова императора. Мне и самой в последнее время кажется, что я замужем за Алеаром, вот только он не согревает, а наоборот вымораживает душу. Я не хочу этого. Марк, я просто хочу быть женщиной, детей хочу… Я хочу быть просто Элерой Сефер. Я устала быть императрицей.

— В тебе говорит усталость, — Марк обнял меня крепче. — Вот увидишь, все наладится, когда ты немного отпустишь вожжи и позволишь себе не влезать во все и вся. Лер, надо просто расставить правильных людей на места и осуществлять общий контроль.

— Почему ты не заставил меня так поступить еще несколько месяцев назад? — глухо спросила я, понимая правильность слов и на миг вспомнив, что когда мы с Брайсом занимались контрабандой, я и сама так думала.

— Ты должна была сама дойти до этого, счастье мое, — Марк развернул меня к себе лицом и быстро щелкнул по носу. — Ты упряма, Лер, и на тебя нельзя давить. Но я и за это тебя люблю. Вот такую серьезную, упрямую, но способную признать свои ошибки, уставшую, ранимую, бесконечно желанную и невероятно красивую.

А я… промолчала и потянулась к его губам. И снова ощутила, как вместе с прикосновениями, душа наполняется уверенностью в себе, в груди теплеет от волн той любви, что неизменно окутывала меня с головой.

— Мне пора, — грустно заметила я, когда время вышло.

— И мне, — эхом откликнулся Марк. — И не переживай, я все сделаю.

— Я знаю, — вздохнула и поспешила обратно, на секунду обернувшись, чтобы сказать. — Спасибо, Марк.