— Берегись, капитан, — наполовину в шутку, наполовину всерьёз предупредил её Олег, — ты ступила на скользкую дорожку обсуждения моих приказов. Не привела бы она тебя к беде.

Девушка покаянно опустила голову и больше уже к этой теме не возвращалась.

Иногда Олег не просто позволял своим ближайшим людям не злоупотреблять чинопочитанием, а даже это поощрял. Но одно дело обращаться без всяких формальностей, а совсем другое, даже в шутливой форме, пытаться оспаривать его распоряжения.

Решение о своём согласии признать королём Тарка винорского генерала Чека Совет принял уже у вечеру этого дня. Ничего удивительного для Олега в этом не было, он даже не ходил слушать споры и обсуждения этого вопроса. Да и были ли они? Вряд ли кто-то из членов Совета и в самом деле хотел почувствовать на себе, каково это, когда наползаешь своей задницей на кол. К тому же то, что это весьма болезненная процедура, они много раз могли видеть по реакциям казнимых таким способом людей, а уж зрелищ подобного рода они насмотрелись огромное число раз. И сделали они это крайне вовремя, не успел ещё баронет Кларк на следующий день отправить гонца с этим известием к генералу, как через северные ворота Палена примчались всадники, сообщившие, что полки винорцев накануне были уже в пятнадцати лигах не доходя до Лучка, вольного поселения в дне пути караваном от Плавия.

— Всё. Будем считать, что наше совместное приключение закончено, — сказал Олег Лису и Мэй за завтраком. — Всем спасибо, все свободны. Да, лейтенант, ты можешь идти в посольский особняк и принимать там командование над оставшейся пятёркой Ушоровских бойцов. Дня через три вас сменят егеря и я тебя к себе заберу. Ну а ты, Мэй, сдавай тут всё домохозяйке и переселяйся в тот дом, что сама и выбрала. Там уже никого нет, кроме раба и двух рабынь. Всё оформлено на твоё имя, так что считай это моим подарком для тебя. Пятьсот рублей, — он протянул ей тугой кожаный кошель с двадцатью пятью золотыми двадцатирублёвыми монетами, — вот, как договаривались. Пересчитывать будешь?

Мэй взяла кошель, покачала его на руке и помотала головой.

— Нет, не буду, — она отложила его на стол, встала и, подойдя к Олегу, обняла и поцеловала в ещё не бритую с утра щёку. — Я тебе верю. Жаль, что у кузины Лиса не вышло ничего с Легом, а он ведь ей очень понравился, — она вернулась на место и извинилась. — Простите, господин, за дерзость.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Олег. — Как мои бывшие товарищи по музыкальному трио вы оба жалуетесь правом всегда в личных беседах в отсутствии посторонних обращаться ко мне на ты. И это, Мэй, наши с тобой совместные дела, как и тренировки, не закончены. Я буду иметь тебя в виду. Запомни.

— Лучше бы ты про репетиции сказал, господин. Семеро, как же восхитительно быть рядом с тобой. Может, оставишь?

Показалось Олегу или нет, что в краешках её глаз наметились слезинки? Наверное, всё же показалось. Мэй улыбнулась своей, уже привычной, ироничной улыбкой.

— Так я и не гоню тебя. Говорю же, ты мне ещё пригодишься. А пока мы ведь в расчёте?