«Нет,… это выне делайте», – сказал он, доставая из кобуры на поясе девятимиллиметровый пистолет.

«Я в вас выстрелю, – добавил он. – Я думал, всё дело в том, чтобы смотреть, как люди разбиваются, падая с моста или водонапорной башни. Но мне кажется, дело просто в убийстве. Я испытаю такое же удовольствие, когда разнесу ваши мозги по стене, поэтому… положите чёртов телефон».

Хаггерти вздрогнула и сделала, как он сказал. Она плакала, хоть и пыталась скрыть слёзы. Она была не такой, как остальные. Остальные открыто рыдали, прося пощады. Морин предложила секс. Любой секс, какой он захочет. Он некоторое время раздумывал над её предложением, но потом решил отказаться.

Может, Хаггерти могла ему помочь.

«Чего ты хочешь?» – спросила она.

«Сейчас только вас. Заприте двери, не отвечайте на звонки и электронные письма. Прежде чем пойти гулять, мы с вами немного побеседуем. Может, вы сможете помочь мне понять, как я превратился в такого… монстра».

«Джимми, ты не монстр».

Он засмеялся и крепче сжал пистолет:

«Это спорный вопрос. Я никогда не испытываю такого возбуждения, как когда сталкиваю их вниз. А когда они падают,… этот звук… Треск. Хруст. Обожаю его. Например, Кенни Скиннер так ударился о камни под мостом, что у него треснул череп. Хотите знать, какой он издал звук?»

Доктор Хаггерти отрицательно покачала головой.

«Присаживайтесь, – сказал Джимми, указав дулом пистолета на диван, на котором последние месяцы сам сидел несколько раз. – Нас с вами ждёт длинный день».

Аптека Уэлдона оказалась не меньшей тратой времени, чем баптистская церковь Величия. И хотя от крыши здания до тротуара внизу было лететь довольно далеко, здесь существовало слишком много препятствий: чтобы добраться до третьего этажа, убийце пришлось бы взломать дверь, ведущую на второй этаж; а это еле удалось даже Макензи, которой пришлось вскрывать замок.

Кроме того, когда они добрались до третьего этажа, оказалось, что окна здания заколочены и покрыты каким-то сетчатым экраном.

Когда они уехали из аптеки и вернулись в участок, Макензи не хотела мириться с мыслью, что ей придётся начать всё сначала. Она пыталась смотреть на это, как на возможность исключить два здания из списка возможных мест убийств. По дороге в участок позвонил Тейт и сказал, что он добавил церковь и аптеку в список для патрулирования сегодня днём и ночью.

Что же касается Макензи, то она знала, что ей нужно составить план. Если это подразумевало патрулирование улиц с Тейтом и его сотрудниками, пусть так, но она должна была делать хоть что-то. По дороге в мотель она подумала, что, возможно, убийца решил больше не скидывать жертв с высотных сооружений. В таком городе, как Кингсвилл у него всё равно выбор был невелик. Она также подумала, что, может быть, сможет быстрее разобраться в этом деле, если исключит из уравнения мост и водонапорную башню. Если убрать высоту, то что они знают об убийце?

«Он странным образом использует своих жертв, – подумала она. – Если фотографии на флешке и его рисунки могут служить подсказкой, то у него огромная жажда крови. Он терпелив – терпелив настолько, что может заставить человека взобраться на мост или водонапорную башню, похитить Мэлори Томас и поднять её на Миллер Мун Бридж»