– Конечно, понимаю. Вы… вы не хотите, чтобы меня убили.
Он прищурился, глядя на неё как-то злобно и с раздражением.
– Ты правда не видишь, что я с ума по тебе схожу, или прикидываешься?
– Я…
Тамерлан наклонился, чтобы поцеловать Женю, но она отвернула голову, и его губы нашли только ее волосы.
– Тамерлан Ниязович, вы зачем это? Я вам не давала никакого повода.
Тамерлан отпустил ее.
– Женя, ну что ты как ребёнок, ей-богу. Я же не просто так, я же серьезно.
– Если… если вы так… если все эти поездки по четвергам, только чтобы вот это, то не нужно ничего! Ни четвергов, ни перемирий, ничего!
– Ничего, значит? – с горечью спросил он.
– Ничего.
Женин голос дрожал.
– Ну, как знаешь.
И он пошёл к выходу, а Женя так и осталась стоять, прижавшись спиной к стене кухни. Она услышала, как за ним закрылась дверь, и, всхлипнув, сползла по стене на пол. Позже Женя и сама не могла понять, что стало причиной ее истерики. То ли накопившаяся за день усталость. То ли нервы ее сдали от постоянно испытываемого в связи с убийствами напряжения. То ли ее напугал напор, с которым Тамерлан попытался объясниться. То ли Женя осознала, что вовсе не хотела его прогонять и что теперь ничего уже не исправить.
Вволю наплакавшись, она решила выбросить все мысли из головы и больше не думать ни о Тамерлане, ни о произошедшей между ними сцене. Лучший способ избавиться от дурных мыслей – поработать. И Женя уселась за написание очередной научной статьи, полностью погрузившись в мир, отстоявший от настоящего на шесть сотен лет. Здесь хоть и царил хаос междоусобных войн и татарско-монгольского ига, но зато не было ни маньяков, убивающих невинных студенток, ни следователя, в которого она, кажется, влюбилась, как школьница. Он пугал ее и своей физической силой, и мощью своего притяжения, и тем, что почти в отцы ей годился, и тем, что, казалось, он сам был не рад возникшему между ними чувству. Оттого и оттолкнула его, что боялась. Оттого и рыдала, что знала, его гордость не позволит ему снова вернуться и терпеть ее незрелость. Права была Наташка, удивляясь тому, как Жене одновременно удавалось быть такой серьезной в науке, и сущим ребёнком в жизни. Нет! Нет! Прочь от Тамерлана нынешнего к Тамерлану давно минувших дней.
Все выходные Женя никуда не выходила. Наталья была в отъезде, а других близких подруг, с кем бы можно было поговорить о Тамерлане, у Жени не было. Она почти безвылазно два дня просидела за компьютером. Только один раз от работы ее отвлек звонок мобильника. То был Макс, который предложил снова встретиться. Кажется, он был пьян. Женя послала его на все четыре стороны и снова с головой окунулась в работу над научной статьей.
Проводя все выходные дома за сбором материалов, написанием статей и проверкой рефератов, Женя даже не удосуживалась взглянуть в окно. Каково же было ее удивление, когда, выйдя из подъезда в понедельник, она увидела, что пришла зима. Все воскресенье шёл сильный снегопад, а потом ударили морозы. Теперь, идя по заснеженному Семёновско-Отрадному парку, Женя ёжилась от холода. Она, как обычно, оделась не по погоде. Осеннее пальто продувало насквозь, перчатки были слишком тонкими, чтобы согреть руки, а про шапку она даже и не подумала. Тем не менее все эти мелочи не мешали ей насладиться красотой вокруг. Было самое начало ноября и, скорее всего, снег ещё не раз растает. Однако сегодня мир был похож на волшебную сказку. Под яркими лучами холодного солнца поблескивал, ослепляя яркостью, белоснежный покров. Даже не верилось, что в этом парке произошло три жестоких убийства, так сегодня здесь было празднично и нарядно. Навстречу Жене шли стайки студентов, у которых уже закончились занятия, а она начинала работать только после двенадцати. Сразу в холле ей повстречался Олег Дмитриевич, в окружении нескольких студенток. Хлюпик! Вспомнила вдруг Женя слова Тамерлана в адрес Олега Дмитриевича. Ей стало обидно за коллегу, который, завидев ее, помахал рукой в знак приветствия. Отделавшись наконец-то от студенток, он нагнал ее у входа в аудиторию. Женя уже открыла дверь и окинула взглядом присутствующих ребят, как вдруг услышала позади голос: