Сначала попаданец шёл, пробираясь через густые заросли подлеска, затем, когда начался сосняк, перешёл на лёгкий бег. Двигался Егоров легко, совершенно не уставая. Ему вспомнился вдруг период его жизни в Сонных дебрях, даже показалось, что он сейчас услышит окрик Кольта. Воспоминания о названном братишке тут же вызвали мысли и о других друзьях, которыми Игорь обзавёлся в новом мире. Пришлось землянину принудительно заставить себя выкинуть всё лишнее из головы. При выполнении боевой задачи сумбур в мыслях — плохой помощник.
Естественно, ни о каком обозначении границы на местности и речи не шло — межевые знаки, таможенные и пограничные посты ставились только на дорогах, и то, не всегда, и далеко не везде. Однако, шаги попаданец считал и примерные моменты, когда он вновь оказался в Люсте, а чуть позже приблизился достаточно близко к вражескому лагерю, смог определить достаточно точно.
— Не скучаешь, Зерник?
Скрываясь в густых зарослях, из которых хорошо просматривалась вся южная и половина центральной частей лагеря, Егоров увидел, как к стоявшему от его укрытия метрах в тридцати молодому пехотинцу, выставленному в охранение, подошли два кавалериста, один из которых и поинтересовался ходом несения службы часового.
— Парни, я же обещал, что вечером…
Завершить свою фразу парень не успел, согнувшись от сильного удара кулаком в живот, который нанёс второй кавалерист.
"Капец, блин, и тут есть дедовщина? Лойм почему-то об этом совсем ни слова не говорил," — удивился бывший спецназовец.
— Сначала ты обещал, что утром, теперь вот вечером, — первый, взяв постового за плечо, разогнул и вдруг тоже ударил, только, в отличие от своего товарища, нацелившись в грудь, сбив пехотинца с ног, — Вставай, крыса. Проиграл — отдай. Не заставляй за тобой бегать. Слинк — ты же дружишь со Слинком? — говорит, что хоть денег-то у тебя и в самом деле нет, а вот золотое колечко имеется. Врёт? — подойдя к упавшему, кавалерист приподнял для удара ногу, но пинать не спешил, — Должок верни, Зерник. Прямо сейчас.
"Не, не дедовщина, — понял Игорь, — Финансовые разборки по результатам азартных игр".
Валявшийся на земле воин как-то вдруг почти совсем по детски всхлипнул, поёрзал спиной и протянул вверх руку, из которой кавалерист что-то забрал. По всей видимости, то самое упомянутое украшение.
— Это мне мама…
— Да хоть дедушка, — заржал вояка, забравший кольцо, — Денег нет — не играй.
"Золотые слова, — мысленно согласился с кавалеристом попаданец, — Только, я бы посоветовал вообще с азартными развлечениями не связываться".
— Не вздумай своему или нашему десятнику нажаловаться, придурок, — пригрозил второй, — После палок по жопе мы станем ещё злее, и как бы тебе тогда вообще случайно шею не свернуть.
Кавалеристы ушли, часовой — на Земле лицо неприкосновенное, а здесь побитое из-за денежного долга — продолжил нести службу, разведчик лэн Карос затаился в ожидании подходящего момента.
Караульному пехотинцу было уже больше семнадцати — насколько смог разглядеть попаданец — и, тем не менее, лишившись материнского кольца или от обиды, после ухода двоих воспитателей, он заплакал, вытирая слёзы рукавом великоватой доспешной куртки.