У Ларисы екнуло сердце. Она сцепила руки в замок и сильно сжала, чтобы сдержаться и не завопить. Сделала короткий вдох, длинный выдох и только после этого переспросила:

– Может быть, Тамиров?

– Ну, точно! – Кружившиеся в бабуськиной голове воспоминания тотчас встали на свое место, сложившись в ясную картинку. – Тамиров Андрей Николаевич. Пузатый такой был, иной раз приезжал к Макару, забирал его на своей машине.

– Лысый? – уточнила Лариса.

– Ну да. – Бабуська погладила себя по лбу. – Точь-в-точь как наш нонешний мэр.

– А вот Анечка, – дрожа от возбуждения, продолжала допытываться Лариса. – Она потом замуж вышла. Вы не знаете, за кого?

– Я ж ей не подружка была. – Бабуська пожевала губами.

– А кто? – тотчас подхватила мысль Лариса. – Кто у нее была подружка?

– Манька Степанкова. Она сегодня дома со своими свинятами сидит.

– С какими свинятами?

– С дитями, с кем еще? Заболели они. Пятнами пошли красными. Раньше мы эти пятна зеленкой мазали, а она им, вишь, в аптеке какую-то вонючую австрийскую мазь купила. Выздоровеют они, как же. Тут зеленкой надо. Ты у ней пойди спроси про Анечку-то.

Напоследок бабуська полюбопытствовала:

– А ты сама-то кто такая будешь?

– Агент. Наследство Анечке Ружиной от родных осталось. Небольшое, конечно. Но государство все равно обязано ее разыскать и передать права.

– Во как! – изумилась бабуська. – Наследства стали появляться! Почитай, что после войны уж никаких наследствов ни у кого из советских не осталось. Опять, значит, забогатели. Хорошо.

Лариса расшаркалась и бегом вернулась к машине.

– Идем со мной, – приказала она Жидкову ликующим голосом. – Тут рядом живет близкая подруга Анечки Ружиной.

– Все так сложно, – пробормотал он, выбираясь из машины. – У нас с тобой получается настоящее расследование. Я не ожидал.

Особого энтузиазма в его голосе не чувствовалось. До тех пор, пока они не позвонили в квартиру Мани Степанковой. Маня оказалась дородной дамой со стрижкой «каре» и полными сочными губами. Узрев Жидкова, она ахнула и едва не упала без чувств. Он стоял на пороге ее квартиры, словно мечта жизни: в белом костюмчике, в замшевых ботиночках – и кротко смотрел Мане прямо в душу.

Она решила, что он как минимум известный актер, и разубеждать ее никто не стал.

– Это вы?! – ахнула Маня, отступив на несколько шагов в глубь квартиры.

– Это я, – скромно ответил Жидков.

– Я что, выиграла какой-нибудь конкурс? – спросила Маня, которая постоянно рассылала по редакциям газет и журналов конверты с отгаданными кроссвордами, ответами на вопросы викторин и прочими глупостями. – Поэтому поздравлять меня приехал известный артист кино и прочих… театров?

– Нет, дело не в конкурсе, – любезно улыбнулась Лариса. – Мы хотели поговорить о вашей старой подруге Ане Ружиной. Ее ищут родственники, а мы ведем телевизионное расследование.

– Ой, а я не знаю, куда она уехала. Она адреса не оставила. Замуж вышла, куда-то в Сибирь с мужем подалась. Господи, да вы на кухню проходите! – воскликнула Маня, не обращая ровно никакого внимания на Ларису и глядя только на Жидкова. – Там поговорим. Мои спиногрызы спят, мешать не будут.