— Успокойся. Слышишь? Я тебя не собираюсь обижать и никогда не обижу.

Она вроде затихла и вдруг снова попыталась вырваться, а когда я удержал укусила меня за руку. Больно. Вот жеж маленькая ведьмочка…но я руки так и не разжал. Снова повернул ее к себе.

— Твоя мама в больнице. Попала в аварию на машине.

Маша тут же затихла и ее глаза широко рпаспахнулись, а губы побелели.

— Она живая. С ней будет все хорошо. Врачи ее лечат.

По бледным щекам снова потекли слезы и я… я просто не мог на них смотреть. Со мной творилось что-то ужасное и совершенно мне непонятное.

— Неее. Не плачь. Все и правда хорошо.

Она отрицательно покачала головой.

— Ты мне не веришь?

Нет, не верит.

— Я завтра возьму тебя с собой в больницу, и ты увидишь, что с ней все хорошо, договорились?

Вот теперь неуверенно кивнула слегка, прижимая к себе кофту еще сильнее. И это выглядело так трогательно, так щемяще, что мне, взрослому мужику было не по себе.

— Давай я сейчас отведу тебя к Регине. Ты умоешься, причешешься и сядешь обедать. А завтра мы поедем в больницу вместе.

Отскочила в сторону и вжалась спиной в шкаф. Отрицательно опять головой качает. От бессилия хочется постучать головой о стену.

— Что? Умываться не хочешь? Расчесываться? Или к Регине?

Она не хотела к Регине… и я не знал, что мне с этим делать. Совершенно не знал. Но решил попробовать по-другому.

— Ладно. А если я тебя умою или ты умоешься сама, а я тебя подержу над раковиной? А потом ты пойдёшь обедать со мной?

Надо купить какой-то табурет или подставку, чтоб она сама доставала. Слишком высоко подняты раковины. Я посмотрел в заплаканные глаза, ожидая ответа. Но его не последовало. Кажется, ни одно из моих предложений ее не устроило. А я не знаю, что еще можно предложить. Я вообще ничего не знаю. И этот ребенок вышибает меня из состояния равновесия. Я рядом с ней сам не свой.

— Тогда я пошел к себе мне самому надо умыться и переодеться, а к тебе сейчас придет Регина и вы сами разберетесь.

Я вышел из комнаты и, пройдя мимо ошарашенной Регины и двух тупых охранников (надо их на хер уволить идиотов) пошел к себе.

Сбросил провеявшийся больницей пиджак на кресло и пошел в ванную. На лице словно осели все эти часы ожидания и волнений, а во рту привкус сигарет и нескончаемых чашек кофе. Сплошная горечь. Я плеснул в лицо холодной водой, протер глаза, а когда открыл их вздрогнул от неожиданности из зеркала на меня смотрела маленькая физиономия с огромными глазами. Пришла чертовка. Надо же… все-таки пришла. Обернулся к ней, а она вытянула руки вверх. И я без слов понял, что это означает "подними меня, чтоб я умылась сама".

Это были самые странные ощущения и самые странные дни в моей жизни. Я словно узнавал себя заново. Знакомился с каким-то совершенно другим человеком. Точнее она меня с ним знакомила. Маленькая девочка, которая не произнесла ни единого слова, а кажется, что мы с ней говорим двадцать четыре часа в сутки обо всем на свете. Никогда не считал, что с детьми может быть интересно. Они были для меня объектами из другой вселенной с которыми надо стараться ладить, кормить вкусно и покупать игрушки, возить на прогулки в парки и смотреть как они катаются на качелях. Но с Машей все было по-другому. Или она была не такая, или я понятия не имел что значит на самом деле заботиться о ребенке. Когда мы вместе поехали к Ане в больницу, и она села рядом со мной это было очень странное ощущение. Точнее понимание, что вот сейчас этот ребенок всецело на мне и больше некому о ней заботиться. А еще какое-то невероятное понимание, что она мне доверилась. Мне. Человеку, который знать не хотел о ее существовании и можно сказать ее ненавидел, как результат измены ее матери.