Джонни взглянул на Ники, старательно изображая безразличие. Все его планы сводились к сексу – двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Конечно, это невозможно, но попробуй объяснить это его либидо.

– Хочешь бокал вина? – спросил он.

– Это очень кстати, – ответила Ники, хотя мысль о том, что можно вернуться в дом и часок поспать, тоже казалась ей крайне привлекательной. В особенности если удастся разделить постель с хозяином.

– Если вы устали, идите в дом, – вежливо предложил Джонни. – А я останусь с Верни и девочками.

– Я могу остаться и здесь, а предложение выпить бокал вина звучит заманчиво.

– Отлично. Тогда присядьте. Я принесу вам полотенце и налью вина.

Кажется, Джонни искренне обрадовался тому, что Ники согласилась остаться, и ее изумила и тронула подобная мелочь. Впрочем, теперь, после оргазма, она чувствовала себя сраженной наповал и хотела только одного – быть рядом с ним, видеть и слышать его. Быть достаточно близко, чтобы прикасаться к нему. Если бы это было возможно. Если бы не было запрещено – при людях.

Джонни быстро становился для нее глубокой и искренней привязанностью. А она сама – страдающей от безнадежной любви дурой.

И это крайне неразумно. Если, конечно, она не хочет, чтобы сердце ее разбилось на мелкие кусочки.

Юрий постучался в дверь спальни и, не дожидаясь ответа, толкнул ее и вошел в комнату, которая могла бы послужить украшением любого «Архитектурного дайджеста», специализирующегося на французских особняках.

– Пора, – коротко бросил он. – Мне позвонили.

Раф взглянул на него и выдохнул:

– Нет. – И продолжил свое ритмичное занятие.

– Давай быстрее. Они срочно хотят получить кольцо.

Юрий не двинулся с места, а Раф, не обращая внимания на присутствие приятеля, продолжал совокупляться. Женщина под ним – привычная к публике – выполняла свои обязанности с рвением, которого требовали заплаченные ей три тысячи евро, и вскоре все получили удовлетворение. Раф, тяжело дыша, рухнул на спину, красотка собирала с ковра свое белье, а Юрий нетерпеливо отсчитывал минуты, стремясь скорее отправиться в путь. Он махнул женщине, выгоняя ее.

– Мы должны встретиться с ними в пять, – резко сказал он. Со стонами и проклятиями Раф скатился с постели.

– Неужели ты не мог назначить другое время? – пробормотал он. – Ей заплачено за всю ночь.

– У меня не было выбора. Покупатель сегодня вечером улетает. В Баку случилось что-то неожиданное.

Вздохнув, Раф потянулся за шортами.

– Но после этого дела мы свободны? У меня есть занятия поинтереснее.

– Это наше последнее поручение здесь, – улыбнулся Юрий. – Считай это частью нашей интернатуры.

– Считай это частью твоей интернатуры. Лично для меня это сплошной геморрой.

– Слушай, мы просто выполняем свое дело. – Юрий чуть более ответственно относился к работе, чем Раф, а может быть, просто сильнее боялся отцовского гнева. Так или иначе, он взял на себя роль лидера.

– Я не обязан выполнять никакое дело. Бизнес все равно перейдет ко мне. – У Рафа был очень снисходительный отец, еще более снисходительная мать, а сам он, как единственный сын, отлично понимал, что будет единственным наследником.