Послышался трескучий голос Виндзора:

– Проваливай, эфиоп! У меня совещание. Если ты что-то продаешь, то я ничего не покупаю. Если покупаешь, то я не продаю. Я ни продавец, ни покупатель. Катись отсюда!

Юстин, прослушав эту диатрибу, спросил у Мейнарда:

– Он сдает напрокат лодки?

Мейнард улыбнулся и нахал кнопку переговорного устройства.

– У меня с собой телеграмма для... пропитанного ромом реликта.

– Это вы, человекоподобный? – высоким голосом возопил Виндзор. – Какие новости насчет Сакко и Ванцетти? Не падайте духом. Мы еще раздобудем эти гинеи! – Устройство отключилось, и через несколько секунд дверь распахнулась.

На Виндзоре было кимоно и остроконечные шелковые тапочки.

– Входите! Входите! Я как раз фантазировал о том, как бы устроить пикник со всеми педиками Македонии. – Он заметил Юстина. – Простите меня! Вы привели своего собственного наложника!

Мейнард представил Виндзору Юстина. Юстин, вытаращив глаза, пожал ему руку и спросил:

– Что такое педик?

– Ничего, приятель, ничего. Ты знаешь, что такое педагог? Тот же корень. Я налью вам каплю медового напитка, и мы отсалютуем дивам.

Дом состоял из одной комнаты, футов тридцать на сорок, стены в тиковых панелях, роскошная обстановка – по отделениям, различным по стилю. Обеденная часть была в стиле Людовика XV, гостиная часть – в стиле испанском колониальном, отделение для сна – в стиле датского модерна, кухня представляла собой смесь нержавеющей стали с разделочной мясника. Там были написанные маслом картины в музейных рамках, древние грамоты в запечатанных стеклянных футлярах, археологические редкости, покрытые лаком для защиты от времени и погодных условий, шкафы из красного дерева, полные книг.

В этом изолированном с помощью песка доме, с кондиционером, работающим от генератора, было не более 69 градусов[8].

Мейнард в восхищении оглядывал комнату.

– Моя маленькая гавань в глубинах ада, – сказал Виндзор. Он махнул рукой. – Вы видите перед собой мою жизнь. Дворец крысы-затворницы.

– У вас очень приятно. Как Колоритная Фигура вы многого достигли.

– Я был бережливым. Я начинал с небольшими деньгами, и они сделали еще деньги, а как мы знаем, деньги делают деньги, которые делают еще больше денег. Но увы – это моя трагическая маска – я променял бы все это на хорошую женщину и теплый очаг. – Он рассмеялся. – Так скажите мне, посланник, что нового на Риальто?

– Я смогу уехать только завтра.

– Это меня не удивляет. Уэскотту цены нет. Но ваша задержка – это моя удача. Мы съедим ленч, и я очарую вас рассказами о своей жизни до того, как стал моряком.

– Спасибо, но мы хотели бы взять лодку напрокат. Виндзор застыл. Он взглянул на Мейнарда, нахмурился, затем отвел глаза.

– Зачем?

– Мы хотели половить рыбу.

– Папа говорит, что мы можем поймать барракуду, – сказал Юстин.

– Невозможно.

– Почему?

– Здесь ничего стоящего вы не поймаете. Слишком жарко.

– Мы будем ловить на глубине, где прохладнее.

– У меня нет лодок.

– Позвольте, – заметил Мейнард. – Я видел несколько лодок у пристани.

– Они не подходят для плаванья в открытом море.

– Послушайте... мы покатаемся пару часов, а затем вернемся, и я вам навру с три короба о том, что мы чуть было не поймали.