— Что ты мне будешь рассказывать, я и сам видел.., то есть то, что от нее осталось.

— Значит, магазин «Марат». Это в честь того Марата, которого в ванне утопили? — полюбопытствовала Надежда.

— Какого еще Марата? — недоумевал Сергей.

— Как — какого? Деятеля времен французской революции. Там одна патриотка его в ванне утопила.., или зарезала.., но я точно помню, что в ванне. Ты, Сергей, позже меня в школе учился, должен помнить.

— Не знаю я ничего, — рассердился Сергей, — а магазин назвали так в честь хозяйки.

Марианна Ратищева — вот и получается сокращенно — «Марат».

— Стало быть, теперь магазин переименуют? — не унималась Надежда.

— Ну не знаю, может, теперь и будет в честь этого, из Парижской коммуны…

— Да не Парижской коммуны, а французской революции! Это чуть не на сто лет раньше было! Впрочем, тебе, как я вижу, без разницы.

Надежда достала из ящика стола все тот же нераспечатанный набор ножей.

— Значит, первый нож, — она указала на самый узкий, — это наша Сталина Викентьевна. Второй — директор школы. Третий — Евдокия. Четвертый…

— Дама из Института животноводства, которая глистов изучала.

— И пятый, самый широкий…

— Вот и нет. Нож, безусловно, из такого же набора, но не такой, а самый узкий. Роза такая же, записка — тоже, то есть насчет почерка там имеются сомнения, но ведь и раньше, на других записках было кое-как нацарапано.

— А удар, рана. Что там эксперты говорят?

— Удар как удар, — рассердился Сергей. — Хороший удар, профессиональный.

Не сколько сильный, сколько умелый. Рука твердая.

— Ну это же надо… — протянула Надежда. — Как ты думаешь, зачем он другой нож взял? Узким удобнее бить?

— Не знаю, что там у него в мозгах повернулось Это же маньяк, ненормальный.

— А по-моему, он не псих. То есть псих, конечно, но не настолько, — запуталась Надежда. — Сейчас соображу Вот ты же сам рассказывал, как тщательно он все убийства оформляет — розочка, там, записка. Да, кстати, а день рождения у Мадам Джакузи когда?

— Вот, день рождения у нее через три месяца будет, и это настораживает.

— И я о том же говорю. По-моему, для этого вашего маньяка с розой очень важна четкая последовательность, завершенность, что ли. И если уж он взял набор из пяти ножей, то не случайно, наверняка он хотел его полностью использовать.

— Значит, что-то ему помешало. И вот еще что Сталину и Евдокию убить — ему было раз плюнуть, потому что одна — на пустой дороге, другая — в подъезде рано утром. Никто его не увидел, да никого вокруг и не было. Как он в школу попал — предположительно мы выяснили, в школе вечером тоже пусто. В Институт животноводства днем пройти может любой, стало быть, тоже проблем нет. А вот с магазином «Марат» — совершенно другое дело. Там на дверях такие замки, что их не всякий мастер с техникой вскроет. Завтра туда пойду, вокруг похожу. Не может быть, чтобы никто ничего не видел. Должен же он был как-то в офис попасть!

Павел Аркадьевич набрал телефонный номер. Когда на том конце линии ответили, он, не спрашивая, с кем говорит, и не представляясь, бросил в трубку:

— Мне вас рекомендовали.