— Что это такое? — Наташа с тревогой смотрела на шприц.

— Угадай.

— Снотворное?

— Лучше. Героин. Два укола, и ты наркоманка. Еще один, и тебе конец. Будешь перед Максом на коленях ползать, вопить, что на все согласна за дозу. Он с тобой побалуется, а потом на толпу тебя бросит.

— Не надо!

— Ты же не думаешь, что я тебя обижаю? — Из иголки снова брызнула жидкость.

— Ну, пожалуйста! Завтра я сама все сделаю!

Наташа все понимала и не хотела садиться на иглу. Это же верная смерть.

— Я тебя не обижаю. Как раз наоборот, сейчас тебе будет очень приятно. Давай руку!

Наташа шарахнулась от шприца, забилась в угол.

— Не надо!

— Сейчас ты позвонишь Максу и скажешь, что жить без него не можешь.

— Хорошо.

— Еще скажешь, что ждешь его прямо сейчас.

— Прямо сейчас?

— Ну, это ему решать, сейчас или завтра. Мужик, в общем-то, сильный, может, уже зарядился, — сказала Рита и усмехнулась.

— В каком смысле зарядился?

— Если ты его не разрядишь, то по полу тут будешь ползать. Это я тебе обещаю.

Рита принесла сотовый телефон, но сигнала здесь, в подвале, не было. Поэтому она схватила Наташу за руку и потащила ее к лестнице.

Они поднялись в дом. За окнами было светло, на горизонте в красноперых облаках, как чудо в перьях, лежало закатное солнце. Ощущение было такое, как будто Наташа вернулась в свой мир с того света.

Но свободы не было и здесь. Наташа не могла выйти из этого проклятого дома, поехать к Родиону или к родителям.

Или могла?

Она внимательно посмотрела на Риту. Наташа по себе знала, какой удар у этой сучки, понимала, что сладить с ней не сможет. Но в то же время ей удалось справиться с самим Магрибом. Он не смог, как ни старался, изнасиловать ее. Вдруг и с Ритой повезет? А она, похоже, одна в этом доме.

— Даже не думай, — заявила вдруг Рита и едко усмехнулась.

— Я не думаю, — испуганно проговорила Наташа.

— Убивать я тебя не стану, но рожу на лоскуты порежу. Даже конченые торчки не захотят тебя пользовать.

Рита набрала номер, передала ей трубку.

— Да, — отозвался Магриб.

— Максим Алексеевич, я не могу без вас жить, — зажмурив глаза, проговорила Наташа.

— Тогда завтра я тебя не помилую!

В трубке послышались короткие гудки.

У Наташи заслезились глаза. Она знала, что Магриб — еще та сволочь, но ей все равно было обидно. Мог бы как-нибудь повежливей.

Макушка приплюснутая, как панцирь у краба. Хоть кружку пива ставь. Лоб низкий, надбровья тяжелые, выпуклые, переносица широкая, ноздри мясистые. Фотографии Маляра у Розы не было, но Егор получил от нее подробное описание его внешности. В придачу к адресу.

Маляра дома не было, поэтому Егор обосновался на скамейке возле подъезда. Для отвода глаз он держал в руке бутылку портвейна, которую вроде как уже ополовинил. Забухал мужик в тоскливом одиночестве, дело житейское, с кем не бывает.

Машины у Егора не было, и это существенно осложняло его задачу. Но ведь ему и в боевых рейдах иногда приходилось топать на своих двоих и спать на голой земле. Уж чем-чем, а такими трудностями Егора испугать было нельзя. Он мог дневать и ночевать на этой скамейке неделю, а если понадобится, то и две. Погода отличная, за спиной сирень зеленью пахнет. Она уже не цветет, но листья сочные, ароматные.