— Как же ты вырвался?

— По слухам, некоторым удавалось бежать. Следовательно, для этого существовали те или иные возможности. И одну из них я нашел. Как-то Дейрдре призвала меня в свои покои и принялась соблазнять лечь с ней в постель. Это был мой шанс. Убедившись, что я согласен, Дейрдре не воспользовалась помощью вирранов для охраны и конвоя и использовала простых слуг. Сбежать от них на свободу не составило никакого труда.

— И она не бросилась в погоню? — спросила Риган, широко открыв глаза от удивления.

— Сама она не покидала тогда своих гор, поэтому послала других. У меня хватило сил убежать.

— А твоя семья?

— Они думают, что меня уже нет в живых. — Риган видела, что последние слова доставляют ему нестерпимую боль. — Оказавшись на свободе, я как-то заглянул посмотреть на них издалека, конечно, не показываясь на глаза. Риск был слишком велик: Дейрдре могло прийти в голову убить их при мне просто из чувства мести. К счастью, этого не случилось.

— То есть ты даже не смог коротко переговорить с ними? Я имею в виду твою семью, конечно.

— Я не осмелился, — покачал головой Гэлен. — Кроме того, возникло бы много вопросов, на которые я не нашел бы ответа.

— Прости, Гэлен. У меня нет никаких мыслей на этот счет.

Он пожал плечами в ответ:

— Это было давно.

Слишком давно. Но тем не менее это продолжало терзать его память.

Риган была ошеломлена историей, рассказанной Гэленом. Она ощущала почти физическую боль в сердце, как за самого Гэлена, так и за его потерянную семью. Осознание того, что кто-нибудь, обладающий такой же силой и властью, как Дейрдре, может схватить любого и освободить древнего бога, спящего внутри, леденило кровь.

Она искоса посмотрела на Гэлена. Оставаясь в сидячем положении, он внимательно изучал местность вокруг.

— Расскажешь мне про Воителей? Я слышала про них немало, но где правда, а где досужие вымыслы? Утром на озере ты был весь изранен, а теперь от ран и следа не осталось.

— Да, Риган, наши раны быстро заживают. Мы же бессмертны.

Риган прожевала остатки оленины и протянула руку за бурдюком с водой.

— Итак, ты вообще не можешь умереть?

— Могу. Но только если голова и тело будут разделены. Больше — никак.

Риган не смогла представить, чтобы у кого-нибудь хватило бы сил проделать такое с Воителем: слишком уж они были могучи и подвижны. Слишком… смертоносны.

— По-моему, никто и рядом с тобой не успеет появиться, прежде чем решится на такое безрассудство.

— Желал бы я, чтобы ты была права, однако наши сражения с Дейрдре пока не кончены. Из этого следует, что схватки Воителей с вирранами случатся еще не раз.

— Это правда, что у тебя есть особая сила?

— Такая особая сила есть у каждого Воителя. Это сила их богов. Кстати, они предпочитают разные цвета.

— То есть поэтому ты зеленый, а Логан — серебристый?

— Точно. Мой бог, Айсволд, по своей сути обманщик, хитрец и ловкач. У каждого Воителя свой цвет в запасе. Кроме того — когти, клыки и обостренные чувства. Ну и своя особая сила, свойственная только ему.

Риган облизнула сухие губы: каждый ответ Гэлена порождал новые вопросы.