Выдержав эффектную паузу, Попов, насмешливо глядя на Турецкого из-под приспущенных век, произнес:

— Наш с вами убийца, Александр Борисович, как это ни прискорбно, работник органов, можно сказать, коллега… капитан милиции Храпунов.

Турецкий со стуком поставил чашку на стол.

— Капитан Храпунов мертв, и тому есть документальные подтверждения, — осторожно, но веско заявил «важняк», понимая легковесность этих слов: у него есть лишь сведения от Меркулова, получившего их от своего источника в этом же ФСБ. Они или блефуют, не имея на руках вообще ничего, или пытаются запутать следствие, вытащив на свет какой-нибудь хитрый факт.

— Представьте себе, жив и здравствует. Хотя, надо признаться, я восхищен вашей осведомленностью: его якобы гибель не афишировалась и даже не проходила в сводках.

Турецкий невесело усмехнулся. Неужели они устроили эту инсценировку только, чтобы сбить его со следа и остановить на полпути? Если бы Попов не убедил их с Грязновым, что Храпунов мертв, они взяли бы его сами и не пришлось бы сидеть здесь в роли нерадивого школьника. Он же сам видел заключение экспертизы.

Попов поднялся и вынул из сейфа папку, которую с легким поклоном протянул Турецкому:

— Читайте, если будут вопросы — обсудим.

Турецкий в первую очередь отыскал в деле собственноручные показания Храпунова и изучил их самым тщательным образом.

«…В феврале 1999 г. я был внедрен в состав боевой бригады мафиозной группировки «Юго-Запад» с целью получения информации о структуре, руководстве и деятельности этой организации. Понимая рискованность своей миссии, я подготовил себе путь отхода. Если бы мне угрожала опасность, я собирался инсценировать собственную смерть, чтобы избежать мести со стороны группировки. Для этого я изготовил металлический штифт, копию того, что вживлен мне в правую ногу, с такими же номерами.

4 сентября я получил задание убрать адвоката, работающего на конкурирующую группировку. У меня был напарник, некто Самусев Игорь Евгеньевич. Мы проникли в квартиру, из окон которой хорошо простреливались окна квартиры жертвы. Несмотря на то, что напарник снабдил меня фальшивым удостоверением, я предъявил хозяйке квартиры свое настоящее в надежде, что она запомнит мою фамилию и руководство получит дополнительную информацию об этом убийстве. По этой же причине я сделал все возможное, чтобы женщина осталась жива.

Мишень ночью так и не появилась, но вызванный наряд милиции заставил нас прекратить наблюдение. Выйдя из подъезда, мы увидели жертву и начали преследование. На Лубянской площади я застрелил этого человека.

После этого мы отправились за пределы города якобы для уничтожения машины, оружия и формы. Но в лесополосе напарник сказал мне, что они знают о том, что я «крот», и что я только что убил сотрудника аппарата Президента.

После этого он достал пистолет, чтобы привести в исполнение смертный приговор, вынесенный мне мафией. Мне удалось выбить пистолет, и в ходе рукопашной борьбы я сломал ему шейные позвонки. Через некоторое время я вернулся на место и сжег труп, чтобы уничтожить всякие признаки для опознания. Там же я положил подготовленный штифт, надеясь, что по нему труп опознают как мой и об этом станет известно группировке. Кроме того, я разбросал вокруг сожженного трупа другие предметы, указывающие на то, что тело принадлежит мне, а именно: собственные золотые коронки и обручальное кольцо с надписью на внутренней стороне «Храни!».