— Ее Ирина Генриховна забрала…

Турецкий икнул и вылезающими из орбит глазами уставился на честное лицо Маргариты.

— Кто?!

— Ирина Генриховна. Ей Вячеслав Иванович вчера позвонил и сказал, что у вас срочное совещание и, возможно, вы дома не появитесь. А потом она приехала — вы уже спали. Вячеслав Иванович ей все объяснил, а рубашку она забрала, сказала, что в такой старшему следователю по особо важным делам ходить стыдно.

— И?

— Она правда была грязная. А поскольку другую она не захватила, я сбегала в универмаг и купила вам новую. Вот.

— Это все? — Турецкий спросил осторожно, справедливо подозревая, что Маргарита несколько смягчает вчерашние события. А Ирка, ну хороша. Отомстила. Хорош бы он был в костюме и с галстуком на голую шею.

— Через… — взглянула Маргарита на часы, — семь минут у вас совещание у Меркулова. Вячеслав Иванович звонил, он тоже приедет, сказал, что пригласил Попова от вашего имени и что у него важное сообщение.

— Свинья! — ругнулся Турецкий и тут же, заметив, как Маргарита снова начинает краснеть, исправился: — Это я про Грязнова.

За семь минут Турецкий едва успел умыться и допить кофе. Голова больше не гудела, теперь она звенела пустотой. Жизненно необходим был душ.

Попов не появился, и Турецкий был рад уже этому. Грязнов как всегда задерживался.

— Радуйтесь, коллеги, я пришел, — с порога бросил Слава и не думая извиняться за десятиминутное опоздание. Он театральным жестом извлек из портфеля папку, бесцеремонно сдвинув Турецкого вместе со стулом, извлек из его стола магнитофон и, наконец усевшись, обвел аудиторию орлиным взором, убеждаясь, что является центром всеобщего внимания.

— Не умаляя своих заслуг, признаюсь, что это, — ткнул он пальцем в какую-то бумажку, — попало ко мне совершенно случайно. В 88-е отделение приперся здоровый бугай по фамилии Кобазев с синяками, справкой из больницы, что ему нанесены тяжкие телесные повреждения, и заявлением на свою жену, которая так по-зверски с ним обошлась. Цитирую заявление:

«4 сентября в 21:20 я вышел в подъезд собственного дома с мусорным ведром, направляясь к мусоросборнику, расположенному во дворе нашего дома. На площадке четвертого этажа двое бандитов в масках, угрожая мне пистолетом, заставили войти в квартиру номер 56, где оглушили меня ударом по голове, а затем связали. На бандитах была милицейская форма. Моя жена выдвинула совершенно беспочвенные обвинения в измене и вызвала милицию. Наряд испугал бандитов, и те скрылись в неизвестном направлении. Жена, не поверив моему правдивому рассказу о похищении, избила меня с применением тяжелых тупых предметов. Бандитов, которых она сама видела, присутствуя при взломе милицией двери квартиры номер 56, она назвала моими сообщниками, которые в сговоре со мной занимались с проживающей в данной квартире гражданкой Неждановой сексом в извращенной форме (для чего якобы нас и связали)».

Грязнов отложил заявление и продолжил:

— Беседовал с ним хоть и молодой, но весьма неглупый парнишка. Мог бы спустить на тормозах, но не стал. Сходил на место, посмотрел, расспросил соседей. В результате дело перекочевало ко мне, и не напрасно. Предлагаю уважаемой аудитории прослушать пленку, на которой запечатлен допрос свидетельницы, кстати, той самой вдовы, из-за которой весь сыр-бор и в квартире которой в тот памятный вечер обосновались злодеи. Кстати, великолепный экземпляр эта вдовушка — блондиночка, нестарая, ножки метра полтора…