— Ума не приложу… Ах, какое горе! Вы бы видели, что у Орлова дома делается… Тяжело… Слов нет, как тяжело… — Он всхлипнул, но сдержался и торопливо добавил: — Я анкеты всех своих служащих с их фотокарточками прихватил. Подумал, может, понадобится просмотреть, допросить кое-кого. Мало ли что…

— Молодец! Большое спасибо! — вырвалось у Гончарова.

Никитин открыл портфель, вытащил объемистую папку и протянул капитану.

— Я всей душой… Поскорей бы найти… — скороговоркой бормотал он.

Дроздов стремительно вышел из кабинета. Я понял, он торопился застать Савушкина, документы которого, возможно, еще оформлялись в отделении… Сейчас здесь в ближайшие минуты могла наступить развязка. Для этого достаточно было, чтобы Савушкин на одной из фотографий опознал вчерашних пассажиров. Томительно тянулось время. Минут через двадцать Дроздов вернулся. Словно отвечая на наши вопросительные взгляды, он отрицательно покачал головой.

— Забирайте, товарищ Никитин. — Дроздов протянул анкеты. — Интересующего нас человека здесь нет.

— Я так и знал! — ответил Никитин. — За своих головой ручаюсь. — Он посмотрел на часы и заторопился.

— Мне пора. Надо организовать похороны, позаботиться о семье.

— Одну минуту! — Гончаров задержал руку Никитина. — Припомните, пожалуйста, не было ли у вас за последнее время случаев увольнения? Может, кто по собственному желанию…

Никитин внезапно прервал майора. Он хлопнул себя по лбу и с волнением произнес:

— Запамятовал! Совсем запамятовал… Она! Конечно, она! Крашеная блондинка. Голова пушистая, в мелких локончиках.

— О ком вы говорите? — быстро спросил Дроздов.

— О Марчевской. О Вале Марчевской.

Никитин задумался и добавил:

— Пять дней тому назад Валя взяла расчет… Ни с того, ни с сего… По собственному желанию.

— Долго она у вас работала?

— Года два.

— Вы не знаете никого из ее знакомых?

У Никитина словно перехватило дыхание. Он растерянно оглядел всех нас.

— Вот в том-то и дело. Только сейчас вспомнил. Несколько раз к ней заходил мужчина высокого роста, лет под тридцать, а может, чуток помоложе, в сером костюме, ждал, когда она окончит работу, и провожал ее.

— Опишите подробнее Марчевскую, — попросил Гончаров.

— Марчевскую Валю… Что я о ней могу сказать? Работала у меня в буфете. Считалась интересной, симпатичной, — он задумался на мгновение, — не очень полная, блондинка, лет двадцати шести. Следит за собой, хорошо одевается. Часто бывает в ресторанах, любит погулять. Но работала быстро, аккуратно. Была замужем, разошлась. Почему? Кто ее знает. Вот так! Словом, работница она хорошая, дурного ничего о ней не могу сказать. Когда расчет брала, спрашиваю: почему? Говорит, собираюсь замуж, а потом с мужем уезжаем в другой город. Что еще?..

Но тут Никитина перебил Гончаров:

— Адрес Марчевской вам известен?

— Она живет где-то в районе Марьиной рощи… Разрешите, я позвоню к себе и узнаю.

Никитин подошел к телефону.

Я взглянул на Гончарова и Дроздова. Лица их были спокойны и сосредоточенны.

— Извольте ее адрес, — сказал Никитин, кладя трубку. — Второй Лихоборский переулок, двадцать шесть, квартира один. Проживает она в квартире Фагурновой — это не то хозяйка дома, не то ее родственница.