Обратный путь через туннель прошёл без приключений, лишь на выходе из него нас спросили пароль-допуск, но мы его уже знали. К началу третьих суток очнулся и сам адмирал Даффи. Он выглядел всё ещё плохо, но уже в разы лучше, чем тогда, когда я увидела его на Техоре. Офицер сдержанно поздоровался с дочерью, которая практически сразу же после его пробуждения пошла спать. Все двое суток она не сомкнула глаз, постоянно меняла капельницы с различным содержимым, пропитывала бинты заживляющими и обеззараживающими мазями, облучала портативным регенератором раны. Если бы я не видела, как Дебора вела себя на протяжении последних двух дней, то подумала бы, что адмирал ей совершенно чужой человек. Мне лишь оставалось хлопать ресницами и наблюдать за весьма скупыми объятьями и короткими дежурными вопросами о самочувствии.

Адмирал грузно осел в кресло второго пилота, когда я с Анчоусом вела корабль в сторону Академии. По моим расчётам мы успевали впритык до начала занятий.

— Анестэйша, спасибо, что помогла Деборе. Вы спасли мне жизнь, — поблагодарил адмирал.

Я кивнула. Говорить «всегда, пожалуйста» или «да мне это ничего не стоило» язык не повернулся. Ещё как стоило.

— Дебора всё мне рассказала, — упало в тишину истребителя.

Я снова кивнула, принимая к сведению слова адмирала. Что ж, хорошо, мне не придётся пересказывать историю нашего путешествия и вновь переживать те отвратительные мгновения, когда тело за телом два человека мешками опадали на землю.

— Я знаю, что ей пришлось убить тех двоих…

Я не выдержала и сглотнула сухим горлом. Цварг понял меня неправильно, потому что продолжил:

— Не переживай, я уже связался с генералом. Официально я с треском провалил задание и буду отстранён от службы в Космическом Флоте. Давно пора… Шутка ли, двести тридцать три года уже. Вас с Деборой на Техоре не было, никто об этом не знает. Алиби придумаешь себе сама.

Вновь наступило неуютное молчание. Я набралась смелости и спросила:

— А что там действительно случилось на Техоре? И кто эти люди?

Адмирал долго ничего не отвечал, и когда я уже подумала, что не судьба, он произнёс неожиданно тихо:

— Мне слишком стыдно говорить, Анестэйша, и даже дочери я не признался, но тебе скажу правду: я сам во всём виноват, повёл себя как сорокалетний мальчишка, — он тяжело и протяжно вздохнул. — Моим заданием было наблюдать и не вмешиваться, но я не рассчитал время и запасы еды.

— У Вас закончилась еда, и Вы пошли на контакт с людьми? — не поняла я.

— Хуже. Уровень бета-частиц спустился ниже предельно возможной концентрации. Думал, что меня отсылают на Техор ненадолго, ещё задержался в космосе по пути сюда… Оголодал. Понял, что просто не протяну. Хотел взять немного человеческих эмоций, но не получилось.

— А почему Вы ничего не сказали генералу?! Не попросили прислать кого-то на замену? Неужели он не понимал, на что Вас обрекает?

— Просил, — адмирал пожал плечами. — Целых три раза просил, но генерал настоял на том, чтобы я остался.

— Это же… — я не знала, какое слово подобрать к ситуации. Хотелось сказать «не по-человечески», но вовремя себя одёрнула, что говорю с цваргом.