— А они… Они…

— Успокойтесь, — сказал Бестужев, облегченно вздохнув. — Они наш след потеряли. Пойдёмте. Остановим фиакр, уедем в какое-нибудь тихое местечко подальше отсюда и обсудим, как жить дальше. — Он покосился на репортера, усмехнулся: — Что вы приуныли, Карл? Никто вас не заставлял лезть в это дело… и выбирать столь беспокойную профессию…

Он только сейчас вспомнил, что Густав остался неподалёку от пресс-бюро. Но беспокоиться об этом не следовало: дисциплинированный венский извозчик, за весьма щедрую плату нанятый, чтобы быть к услугам Бестужева в любое время дня и ночи, несомненно, будет подремывать на козлах хоть до утра, пока не появится наниматель…

— Вы уверены, что мне не следует подумать о фраке? — спросил Бестужев предусмотрительно.

— Ну что вы, наоборот, — меланхолично ответил Вадецкий. — Там не бывает никаких чопорных приемов, вообще нет ничего похожего на прием. Гости собираются к вечеру, разбиваются на группы и развлекаются всяк по-своему. Вам скорее уж следует подумать о какой-то экзотической личине для себя…

— Простите?

— Графиня — крайне экстравагантная особа, эксцентричности у неё больше, чем у англичан, слывущих мастерами этого дела. Скучные субъекты во фраках её как раз не привлекают, если вы явитесь в таком виде, вас и коротким разговором не удостоят. Что бы такое придумать… Это же не полицейское управление, никто проверять не будет… О! — Репортер поднял палец. — Вы бывали в Сибири?

— Проездом и ненадолго, — осторожно ответил Бестужев.

— Но всё равно какие-то колоритные детали ведь наблюдали?

— Пожалуй…

— Вот вам и выход, — уверенно сказал Вадецкий. — Вы — сибирский князь, владелец тамошних поместий и золотых приисков. Сибирь — это достаточно экзотично…

— Милый Карл, — мягко сказал Бестужев. — В Сибири нет князей… нет, какое-то количество князей и дворян там, если подумать, всё же обитает, но в Сибири, надобно вам знать, никогда не было дворянских поместий.

— Правда?

— Честное слово, — сказал Бестужев. — Так уж сложились исторические условия…

— Но золотые прииски-то там точно есть, я читал в серьёзном журнале.

— Есть, — согласился Бестужев.

— А какая, собственно, разница? — ухмыльнулся репортер. — Ну кто у нас разбирается в таких тонкостях? Есть дворянские имения, нет имений… Главное, вы — сибирский князь, владелец приисков и поместий, где вы выращиваете нечто экзотическое… Придумайте сами, вы же бывали в Сибири.

— Хорошо, — сказал Бестужев. — Я постараюсь.

После короткого раздумья он извлек из бумажника коротенькую золотую цепочку на двух булавках. Там висели две миниатюрные фрачные награды — офицерский крест ордена Франца-Иосифа и юбилейная медаль, выбитая в честь шестидесятилетия восшествия его величества на престол, учрежденная в прошлом году. Медаль эту Бестужев получил совершенно неожиданно для себя — просто в один прекрасный день был поставлен в известность о награждении посредством официальной бумаги, поступившей из австрийского посольства. Как в подобных случаях бывает, явно сработали какие-то шестеренки громоздкой бюрократической машины: может статься, одним из циркуляров было предписано наградить юбилейной медалью всех, имеющих ордена империи.