Воевода Видбор шел вперед, не глядя по сторонам. Его широкая спина, облаченная в рубаху и блестящую, как чешуя, кольчугу, маячила перед Рахом, подобно мерцающему столпу, который вел евреев по пустыне.

Видимо, где-то неподалеку были болота, потому что по земле стлался белесоватый туман. Местами он так густо покрывал землю, что Рах не видел не только своих сапог, но даже собственных коленей.

Они долго шли молча, потом воевода остановился и указал Раху на темные груды, лежащие на поляне тут и там.

– Что это? – удивленно спросил Рах.

– Мертвые волколаки, – ответил воевода. – Здесь недалеко Моревские рудники. Там их логово.

Рах положил руку на чехол с выжигателем.

– Ты уверен, что они мертвы? – спросил он, нахмурив лоб.

– Давай подойдем, и ты сам удостоверишься.

– Я бы не…

Но Видбор уже сошел с тропки и зашагал к волколачьим трупам. Рах вздохнул и нехотя поплелся за воеводой.

– Хорошая работа, – похвалил Видбор, осмотрев труп самого большого волколака. – Одно могу сказать точно: Евдокию и мальчика ведут отличные ходоки.

– Да, похоже на то, – согласился Рах.

Он взглянул на одного из волколаков и вдруг нахмурился.

– Странно… Видбор, посмотри. Кажется, этого волколака убили не мечом… Дьявол! Да ведь у него огнестрельная рана!

Видбор подошел к волколаку, присел на корточки и оглядел его рану.

– Ты прав, – сказал он. Внезапно щеки Видбора порозовели. – Я знаю только одного человека, который мог это сделать! – взволнованно произнес он и быстро огляделся, словно человек, о котором он говорил, мог все еще находиться здесь.

Рах прищурил холодные зеленые глаза.

– Ты говоришь о Глебе Первоходе?

– Да! – выдохнул Видбор.

– Но ведь ты утверждал, что он погиб.

– Как видно, я ошибся. И, леший меня задери, я рад этому! – Воевода пришел в необычайное волнение. Поднявшись на ноги, он возбужденно заявил: – Похоже, мой друг жив! И теперь я пойду в два раза быстрее, чтобы поскорее его нагнать!

– Постой, – остановил его рыжий охоронец. – Подожди.

– Что еще? – недовольно спросил воевода.

– А если Первоход изменился? Если он не тот, что прежде?

На хмуром лице Видбора появилась рассеянность.

– Как это?

– Ты сам говорил, что Гиблое место меняет людей. Что, если он стал темной тварью?

Видбор сдвинул густые брови и презрительно проговорил:

– Ты глуп, охоронец. Ольстра Первохода стреляет белым железом. И меч, которым он разил тварей, тоже выкован из белого железа. Будь он тварью, он бы не смог держать его в руках.

– Но ты сам говорил, что он умен, – не сдавался Рах. – Первоход мог что-нибудь придумать. Он мог, например, охмурить Евдокию.

– Как это? – вновь не понял простодушный воевода.

Рах усмехнулся:

– Я слышал, что Глеб Первоход молод, красив и силен. И что по нему сходили с ума все хлыньские бабы – и молодые, и старые.

Видбор положил могучую руку на рукоять меча и, грозно сверкнув глазами, пробасил:

– Думай, что говоришь, охоронец!

– Ты не горячись, воевода. Рассуди сам. Они в пути уже несколько дней. Вместе едят, вместе спят. Первоход для Евдокии – светлый лучик в этом темном царстве. Ее надежда и опора. У нее на глазах он расправился с волколаками и оборотнями. Как, скажи на милость, в такого не влюбиться?