– Валентин прав. Я не смог шагнуть в портал, – прошептал Джейс. – Я не смог убить его. Я слабак, Клэри…
– Зря ты так говоришь. Раз не шагнул за Валентином, значит, все-таки не слабак, – ответила она.
Джейс пробормотал что-то себе под нос. Клэри не стала вслушиваться и решительно вынула осколок из его руки. На ладони Джейса виднелись два пореза, из которых сочилась кровь.
– Разве тебе не говорили, что нельзя играть со стеклом? – ласково спросила она.
Клэри услышала сдавленный смешок, а потом Джейс вдруг крепко обнял ее. Клэри закрыла глаза и прислонилась к плечу брата. Ей было плевать, что их видит Люк! Вдохнув исходивший от него солоноватый запах крови, Клэри наконец-то услышала, что именно бормочет Джейс. Он шептал ей прямо в ухо, словно молитву: «Клэри, Клэри, Клэри…»
Эпuлoг
Подъем манит
Белый коридор больницы слепил глаза. После многих дней, проведенных при свете факелов, газа и магического огня, в лучах люминесцентных ламп все предметы казались Клэри искусственными и бесцветными. Медсестра, сидящая за стойкой регистрации, вручила ей планшет для записи посетителей. В ярком освещении кожа медсестры слишком сильно отливала желтизной.
«Наверное, демон».
– Последняя дверь по коридору, – сказала медсестра с вежливой улыбкой.
«Или я схожу с ума», – задумалась Клэри, а вслух произнесла:
– Знаю. Я приходила вчера. – И мысленно добавила: «И позавчера, и днем раньше».
Был ранний вечер, время основного наплыва посетителей еще не наступило. Мимо прошаркал старик в больничной пижаме и тапочках, за ним катился передвижной кислородный прибор. Прошли два врача в зеленых хирургических халатах, держа в руках одноразовые стаканчики с дымящимся кофе. В коридоре стоял собачий холод: хотя лето окончательно уступило осени, в здании больницы интенсивно работали кондиционеры.
Дверь в палату была открыта. Клэри тихонько заглянула внутрь, чтобы не разбудить Люка: предыдущие два раза она застала его спящим на стуле возле кровати. Сейчас Люк разговаривал с высоким мужчиной в светло-бежевой мантии, выдававшей принадлежность к Братству молчания. Незнакомец обернулся, и Клэри узнала Брата Иеремию.
Она скрестила руки на груди:
– Что случилось?
Люк выглядел измученным, на его лице отросла трехдневная щетина, очки были задраны на макушку, фланелевая рубашка топорщилась на перебинтованной груди.
– Брат Иеремия как раз собирался уходить.
Накидывая капюшон, Иеремия шагнул к двери, однако Клэри преградила ему путь:
– Вы поможете маме? – В ее голосе прозвучал вызов.
Иеремия приблизился, и Клэри почувствовала исходящий от него ледяной холод.
«Нельзя спасти других, пока не спасешься сам», – прозвучал голос в ее голове.
– Похоже на избитое предсказание из китайского печенья, – ответила Клэри. – Скажите лучше – что с мамой? Вы помогли Алеку, а ей сможете?
«Мы никому не помогли, – возразил Иеремия. – Не стоит просить Братство за тех, кто покинул Конклав».
Он пошел по коридору, и никто из встреченных им людей не обернулся. Тогда Клэри слегка прикрыла глаза: Брата Иеремию окружали защитные чары. Ей стало интересно, что же видят окружающие. Очередного пациента? Доктора? Посетителя?