– А мне Козлевич ни капельки не нравится. Вот совсем никак…

Грымова продолжала:

– Я к Аридо подходила, когда вы все были заняты. И мы так мило поболтали. Он чуть с лестницы не упал, а я поддержала.

Девчонки прыснули, и я тоже.

– О деле, – вернула всех на землю Рита. – Тасю надо укрепить и закалить, чтобы мощная была, потребовать опытную дживу для обучения, чтобы не тратить время зря. Или вообще нескольких джив. И держать ухо востро – надо разузнать про чёрный приворот и про эти их жемчужины. Тебя, Грымова, всё равно к принцу тянет, а он по жемчугу спец, вот и узнавай.

– Есть, сэр, – довольно кивнула Грымова.

Рита обернулась ко мне.

– Тася, завтра встаём в пять утра и начинаем тренировки.

– Что?! – я ушам своим не поверила.

– Тренировать тебя будем. Сами. Тут почти все мастера спорта или кандидаты в мастера. Уж как-нибудь укрепить тебя сумеем.

– Но у меня… у меня справка от физкультуры… и гастрит… и вообще мне нельзя.

– Теперь можно, – хохотнула Галя Крохина. – Говорят, Шварцнеггер в шестнадцать тоже доходом был. Вылепим и из тебя терминатора.

Меня продрал мороз по коже.

– Девочки, а может не надо?!

– Надо, Тася, надо, – положила мне на плечо руку Аня.

Но легче от этого не стало. Так и умирают во цвете лет… и очень захотелось сбежать. Но чувство ответственности в виде Крохиной придавило меня к подушке и подмигнуло:

– Третий терминатор был женщиной. Готовься.

Ой, мама!

Ночь опустилась на чужой мир. В небе зажглась незнакомая луна, похожая на Сатурн с тремя кольцами. Лампа в стиле Ала-ад-Дина посреди комнаты была потушена, и сталактиты на стенах, постепенно погасли. Крохина и Рита быстро засопели на средневековых подобиях раскладушек у тщательно запертых входных дверей. Рядом лежали выданные магами порядка дубинки, ничем, кроме удобных рукояток, не примечательные. В не по-московски тихой темноте я ворочалась на широкой кровати, окружённой сетчатой тканью спущенного балдахина. Цикады и сверчки стрекотали на все голоса, но где-то вдалеке, словно на территорию Храма знаний их не пускали.

Я вздохнула и, подложив ладони под щёку, повернулась набок. Словно назло, думалось про Киату. Я сердилась и говорила себе, что он подлец и нахал. И только из-за его проклятой привязки мне приходится оставаться тут, летом в каникулы учиться непонятно чему и непонятно зачем. А теперь из меня ещё и терминатора решили сделать… Нет, так хорошо было спать в моей маленькой комнатке в спортивном лагере, пока дядя Серёжа гонял команду на пробежке вдоль набережной! Как чудесно было просыпаться, когда все уже отзанимались, потягиваться под его басистое: «Завтрак проспишь», надевать модную шляпку от солнца и лениво плестись под магнолиями в столовую, где тебя уже ждёт овсянка с фруктами или творожная запеканка, и невкусный, но такой родной чай.

Я надула губы. Пожалуй, это карма. Меня ждала месть девчонок за все их проспанные мной тренировки… Злые! Я вообще девочка, я хочу юбочки с оборками, кружева, красивые туфли, серёжечки и что-нибудь нежное, поэзию, например, вести дневник, рисовать и читать, а не поднимать штангу, метать ядро и пяткой махать с криком «кия». Не моё это!