Его мысли о сверхъестественном прервали крики бандитов и стук в дверь.

Был или не был здесь Влад, яйца у Пашки продолжали ныть. Еще Паша знал, что Влад ошибся. У него не пять минут. У него было минут двадцать, пока эти лбы сломают дверь. Но Пашка не собирался медлить. Он собирался умереть, как уставший от жизни мужик. Паша вошел в ванную комнату, нащупал в воде бритву. Порезал палец, но не обратил на это внимания. Звуки голосов за дверью усилились.

Вода снова остыла, но сохранила приятный запах. Паша залез в ванну. Посмотрел на левое запястье и полоснул по нему. Да так глубоко… Ему даже показалось, что он услышал противный скрежет железа по кости. Кровь брызнула в ароматизированную воду. Он так и не смог порезать правое запястье, левая рука не двигалась. Но и этого хватило. Пульсирующие выбросы крови каким-то образом совпадали с ударами в дверь. Выброс – удар, выброс – удар. По мере затухания жизни прекращались и удары в дверь. А может, их и не было? Его теперь тоже не стало. Перед тем как полностью погрузиться в забытье, Паша подумал, что наверняка попадет в рай и будет писать стоя.

Автомобиль «Вольво» пронесся по главной улице Фроловского, разогнал стаю гусей и снова выехал на трассу. Через пару километров будет Степановская. Вдоль дороги тянулись желтые поля. Парни молчали. Проехав S-образный поворот, они увидели здание школы из красного кирпича. «Вольво» пронеслась дальше, разметав сухие листья.

С левой стороны Максим увидел закрытый магазин – небольшое здание с покосившимися буквами на крыше. В надписи ПРОДУКТЫ отсутствовала литера Д. Штукатурка осыпалась, обнажив обрешетку, набитую на саман. Шифер на крыше весь вздыблен, будто кто вспорол его плугом.

«Машенька пошла в магазин, и перепивший подонок выстрелил в нее», – вдруг вспомнил Максим.

– Останови, – тихо сказал он.

– Бог ты мой, да он уже лет сто не работает.

– Останови, – повторил Бабурин.

– Да что такое с этим стариком? – спросил Стас у Егора, когда Максим вышел из машины.

– Он не старик! Бог ты мой, на парня столько навалилось…

Максим преодолел две обвалившиеся ступеньки и ступил на поросшее травой крыльцо. Дернул дверь. В нем теплилась надежда, что она не поддастся и Максим вернется ни с чем к машине. Но она со скрипом отворилась. Бабурин шагнул внутрь.

И тут он, будто на машине времени, перенесся на сорок лет назад. Вместо разбитого бетонного пола, усыпанного штукатуркой, появился гладкий мозаичный рисунок. Холодильники-витрины не были перевернуты и разбиты, они сияли новизной! У одной из витрин стоял мужчина. Трудно определить, сколько ему лет; всклоченные волосы и опухшее лицо говорили о запое. В руках он сжимал двустволку.

…и перепивший подонок выстрелил в нее…

Максим осмотрел помещение в поисках Маши. На полу лицами вниз лежали люди. Как он раньше их не видел? Прямо перед ним лежал мужчина лет сорока. Макс отступил назад. Но где же Маша? Он увидел! Перед террористом лежала красивая белокурая женщина. Ее большие голубые глаза умоляюще смотрели на Макса.

– Помоги мне, сынок, – одними губами произнесла женщина.