– Ты кого развел, сука?!

– Влад, погоди! Я не пойму, о чем ты. – Паша пытался высвободить свою мошонку из цепкой руки Толстоганова. – Давай поговорим спокойно.

– Ты хочешь поговорить спокойно? Давай. Давай поговорим. – Влад разжал руку. Пашка облегченно вздохнул, хотя боль не прошла. Толстоганов вытер руку о полотенце, висевшее у раковины. Бритву он так и не убрал. Влад залез на стиральную машину.

– Я тебя слушаю, – тихо произнес Толстоганов.

«Что ему сказать? Владик, прости, мне нужна была квартира и машина?»

Яйца ныли.

– А ни хера ты мне не скажешь! – Владлен крутил перед лицом открытой бритвой. Он любовался бликами, пляшущими на отполированном лезвии. – А давай, Пашка, отрежем тебе яйца, а? На хера они тебе? А мне для коллекции сгодятся. Давай? – предложил Владлен, как будто просил его выбросить старую грязную рубаху.

Пашке показалось, что его гениталии, словно голова испуганной черепахи, спрятались в панцирь.

– Давай, Паша, – оскалился Владлен Маркович и спрыгнул с машинки. – Давай, пидарок. Чик, и все. Будешь писать, как девочка. Давай, сука, как живешь, так и будешь ссать!

Паша готов был уйти под воду, если б это помогло. Уйти и отсидеться там. Он чувствовал, что Влад взбешен.

– Ладно, – успокоившись, произнес Толстоганов. – Ладно. Ведь должен же быть какой-то выбор. Мы же живем в демократическом обществе.

– Да, да, – ожил Пашка. – Я отдам тебе все. Квартиру, машину. Все.

Толстоганов засмеялся.

– Это дерьмо материально. А я тебе предлагаю о душе подумать. Ты думаешь, в раю встречаются мальчики, писающие сидя? – Толстоганов снова засмеялся. Успокоившись, он произнес: – Я думаю, вряд ли. Все они горят в аду. В общем, так: либо ты помираешь как уставший от жизни мужик, – Влад провел бритвой в сантиметре от своего запястья, – либо сдохнешь, как позорный пидор. Пацаны поменяют тебя на барашка. Ну а дальше ты догадываешься, что с тобой сделают джигиты на кошаре. Они будут пускать тебя по кругу, пока твоя наколка на жопе не сотрется до кости.

«Откуда он узнал о тату? Откуда, черт возьми, он вообще узнал о том, что я его обманул?!»

– У тебя есть пять минут, – произнес Влад и бросил бритву в воду. Пашка подпрыгнул, подняв сноп брызг. Владлен засмеялся и вышел из ванной.

«Пять минут! Пять!» – билось в голове. То, что эти бандиты продадут его за пару шампуров шашлыка, Паша не сомневался. А там… Ему даже не хотелось думать, что будет там. Мужики, не обремененные умом, по нескольку месяцев живут на овчарне без женщин. Да там и овца за женщину сойдет, а тут такой подарок с тату на попе! Разорвут они тебе твою попу, Паша, задолго до того, как ты умрешь.

Рюмин вылез из ванны и, не вытираясь, подошел к окну в зале. Из него хорошо виден подъезд к дому. Так и есть. Стояло три «Хаммера»: один – Толстоганова, два других – его опричников. Вот из этих двух и выпорхнули пять человек в черных костюмах. Козаностра, блин. Не шутил Владлен Маркович. Пашка метнулся к дверям.

Как Влад попал в квартиру и вышел из нее? Паша стоял у двери и пялился на закрытую защелку (естественно, изнутри). После ухода Максима Паша закрылся и пошел в ванную комнату. Почти следом зашел Толстоганов. Полтергейст какой-то.