– Важная ты птица, Велижанский! – усмехнулся Иван.

Ленька притворно вздохнул и развел руками – дескать, прости, так получилось.

Ленька рассказал, что папашка – а он называл его именно так – от творчества давно отошел и теперь он только чиновник. По-прежнему разъезжает по заграницам и заседает в комиссиях, в том числе и в приемных – забронзовел окончательно и бесповоротно. Рассказал и о том, что мать его умерла два года назад, и, увы, никакие папашкины связи и прочее не помогли. Через три месяца после смерти Ленькиной матери папашка женился – взял молодую, красивую и наглую, как обычно бывает. Ну и пусть мается, старый дурак. Девка эта крутит им, как белка колесо: шубы, бриллианты, машины.

– Да бог с ними, пусть живут, мне-то что? – скривился Ленька. – Папашка меня из квартиры погнал, но на улицу не выбросил, купил кооператив. Так что я, Вань, при личной жилплощади. Правда, свободы, Ванька, ни-ни, – грустно вздохнул Велижанский. – Я, мудак, рано женился. И уже папаша. Дочка у меня, представляешь? – Казалось, Ленька и сам в это не очень верит.

Иван вспомнил его родителей на выпускном: красавица мать, высокая блондинка на огромных каблуках в невероятном платье, и важный папаша – пузатый, с блестящей, словно надраенной, лысиной. Вспомнил и то, как директор и завуч перед ним лебезили и приседали.

Поговорили о работе…

– Местечко теплое, – сказал Велижанский и посмеялся. – К Ю. ходил? Ну это зря! Он вообще не ку-ку. Надо было сразу ко мне.

Иван смутился и начал оправдываться:

– Откуда я знал, что ты здесь? Думал, что все решает Ю., директор.

Велижанский посмеялся и велел прийти в понедельник – со всеми документами: диплом, фото дипломных работ, ну и паспорт с пропиской. Иван колебался – это называлось «его величество случай», судьба. Но все же было противно. Получалось, что он здесь по блату. И снова Ленька! В училище Ленька и здесь.

Конечно, трепач Ленька свои возможности преувеличил, но в целом не обманул – работу Иван получил. Конечно же, не самостоятельную – из молодых скульпторов сформировалась команда, три человека. Заказ был неплох – панно «Сабантуй» на Казанском мясокомбинате в столовой. Сабантуй, как выяснилось, означало «праздник».

Важным начальственным голосом Ленька вызвал на собеседование к себе в кабинет молодых специалистов. Иван удивился, увидев не только смуглого коренастого парня, но и молодую, симпатичную женщину.

Ничего себе, а? Женщина-скульптор явление не частое. Нет, конечно, есть всем известные имена: Анна Голубкина, Вера Мухина, Камилла Клодель. Из здравствующих – Инге Кинг, Анна Малер, Зинаида Иванова. И все-таки Иван растерялся.

Сидя с ними за одним столом, чувствовал себя немного не в себе – смуглый парень по имени Саид был хорошо знаком с женщиной, которую звали Майей. Они перебрасывались шутками, подкалывая друг друга, а Велижанский, устав изображать из себя босса, спустя минут двадцать подключился к словесному пинг-понгу и тоже ржал во весь голос. Ну а Иван был пока чужаком – молчал, хмурился и никак не мог влиться в веселую компанию. «А они славные, – думал он, – веселые, юморные, задорные. Кажется, доброжелательные. Неужели это все происходит со мной?»