– Я же говорил тебе, что для нас нет ничего страшнее вашего самоубийства. И мы готовы на все, чтобы этого не случилось.

– Как будто ты в состоянии мне помочь, – горько усмехнулся Голубев.

– А если так?

– Но это просто смешно, согласись! Что ты можешь изменить в моей жизни? Разве ты в силах отсрочить наступающую на меня старость?

– Послушай, что я тебе скажу, – проговорил собеседник в зеркале, тоже присаживаясь на отражение кровати. – Послушай внимательно, потому что это действительно очень важно. И для тебя, и для меня. Я даже не знаю, для кого больше.

Голубев заинтересованно поглядел на него:

– Ну?

– Да, конечно, я не в силах остановить процесс твоего старения, – тихо, но очень убедительно говорило зеркало. – Но я знаю способ снова стать молодым. Обрести юное, сильное, здоровое и красивое тело…

– Но как такое возможно? – недоумевал Леонид.

– Подожди, придет время – и я тебе об этом расскажу. Но не сейчас. На сегодня наш разговор окончен. Через четверть часа к тебе придет твой врач. А с минуты на минуту позвонит твоя Инна, чтобы обсудить варианты поездки к морю…

Болезнь продлилась несколько дольше, чем предполагал Леонид, и отняла у него последние силы. Он ослабел, осунулся и, несмотря на то, что целые дни проводил в кровати или в крайнем случае в кресле, постоянно чувствовал себя усталым и совершенно разбитым. Настроение было под стать самочувствию, вообще не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать. Голубев звонил только в крайних случаях, если нужно было отдать распоряжения, часто не брал трубку и, более того, периодически отключал телефон. Даже с Жоркой он говорил как-то нехотя, а уж Инну и вовсе избегал и был несказанно рад, когда она наконец улетела на свои вожделенные тропические острова. Единственным его собеседником в эти дни было отражение. Общение с собственным зеркальным двойником по-настоящему увлекало и почти заменило собой всю остальную жизнь. Они обсуждали множество интересных тем, отражение охотно поддерживало их, избегая только одной – того, каким образом оно может помочь своему хозяину вновь обрести ушедшую молодость. «Подожди, сейчас еще не время говорить об этом», – упрямо отвечало оно каждый раз.

Только через пару недель, в самом начале февраля, Леонид наконец нашел в себе силы добраться до офиса. Он приехал перед обедом, в разгар рабочего дня. Площадка на первом этаже перед лифтами непривычно пустовала – обычно утром и вечером тут было буквально не протолкнуться. Двери зеркального лифта уже закрывались за Голубевым, когда до него донесся громкий голос:

– Подождите секунду, пожалуйста!

Леонид знаком приказал охраннику придержать дверь, и спустя мгновение в лифт влетел высокий русоволосый молодой человек.

– Спасибо!.. А, добрый день, Леонид Николаевич.

Голубев кивнул в ответ. Он знал этого парня – начальник рекламного подразделения в одной из фирм холдинга, Леонид даже вспомнил фамилию: Рощин. Молодой человек встал рядом, Голубев, как обычно смотревший в зеркало, невольно обратил внимание и на своего попутчика, точнее – на его отражение, находившееся так близко к его собственному.